Восьмой страж

Я пристально смотрю на Энни и поднимаю брови, надеясь, что это выглядит убедительно и устрашающе.

— Да, сэр, — говорит она. — Это новенькая.

Бауэр подносит руку к подбородку и делает глубокий вдох. Я вижу, что он раздумывает, то ли показать себя крутым парнем, то ли отпустить меня. Я склоняю голову, как до этого сделала Энни. Иногда побеждает тот, кто знает, когда вовремя подчиниться.

Бауэр вытаскивает из кармана часы, быстро смотрит на время и убирает их обратно.

— Тогда все в порядке. — Он поворачивается и идет по коридору, по которому ушли Эта и другой мужчина.

Дождавшись, когда Бауэр скроется из виду, я поворачиваюсь к Энни.

— Послушай, я очень ценю то, что ты…

И тут я замолкаю. Потому что совершенно забыла о том, чем заканчивается притча о льве и мышке. В отличие от Энни. Сейчас глаза моей робкой маленькой мышки горят огнем.

— Ты мне должна, — говорит она. — Не знаю, кто ты такая и что тебе надо, но, если не хочешь, чтобы тебя арестовали, плати.

— У меня нет денег. — В какой-то мере это правда. У меня нет денег из одна тысяча восемьсот девяностого года.

Энни щелкает языком, делает шаг назад и внимательно осматривает меня с головы до ног. Увидев браслет на запястье, она удивленно округляет глаза.

— Мой брат — полицейский. В Бостоне. Он арестует тебя.

Вообще-то, не арестует. К тому моменту, как он об этом узнает, я буду уже далеко отсюда. Но это не меняет того факта, что Эта сейчас находится в комнате прямо по коридору, а я теряю время.

У меня не остается другого выбора. Я снимаю с запястья браслет и крепко сжимаю в ладони перед тем, как передать его Энни. Девушка ухмыляется, и мне сразу хочется ударить ее. Но вместо этого я срываюсь с места и иду по коридору.

Энни следует за мной. Я слышу, как торжествующе стучат по деревянному полу ее туфли с пряжками.

Возле двери стоит тележка с серебряным чайником, чашками и тарелкой с печеньями и булочками. До меня доносятся отголоски мужских голосов.

Джекпот!

Я передвигаю тележку поближе и кладу руку на дверную ручку, но Энни встает передо мной и перехватывает тележку. Мой браслет скатывается ей на запястье, и я мгновенно напрягаюсь.

— Эту встречу должна обслуживать я, — говорит она.

— Ну а теперь ее обслуживаю я. Отпусти тележку, или я сломаю тебе запястье. — Мне бы хотелось сказать, что это пустая угроза, но я не уверена.

— Мой брат…

— Коп. Да, я знаю. Пусть идет на хрен. — Уверена, Энни никогда не слышала современных ругательств, но по тому, как сузились ее глаза, я понимаю, что до нее дошел смысл.

Девушка несколько секунд пристально смотрит на меня, а потом поднимает руку и машет перед моим носом запястьем так, чтобы забряцали подвески на браслете. После этого она ухмыляется и дает мне пройти.

Я делаю глубокий вдох. «Сосредоточься на важном», — напоминаю я себе, после чего открываю дверь и берусь за тележку.

— Думаю, тебе пора испариться, — шиплю я ей и, опустив голову, закатываю тележку в комнату.

Не думаю, что Эта знает, кто я, но лучше обезопаситься на всякий случай. Альфа определенно изучил всю мою подноготную, начиная с детства. Может, Эта тоже в курсе. Я продолжаю идти, опустив голову, и исподтишка изучаю обстановку. Во главе стола сидит Бауэр, а по бокам — все остальные. Эта расположилась в центре, с правой стороны перед окном. Я чувствую, как Бауэр обжигает меня взглядом, когда я прохожу мимо него.

— Полагаю, основной вопрос, который интересует меня, — произносит он, — это почему вы хотите инвестировать в компанию именно сейчас. Почему не семь лет назад, когда мы только начали работать?

Я останавливаюсь в углу комнаты и, повернувшись спиной ко всем, разливаю по чашкам чай. Это действительно хороший вопрос. Мне хочется услышать ответ Эты.

Эта вежливо улыбается.

— Простите, но я думал, что мы будем разговаривать с президентом компании.

Бауэр поджимает губы.

— Мистер Коффин сегодня не смог прийти. Заверяю вас, что я уполномочен выслушать все ваши предложения. Так почему вы предлагаете нам деньги сейчас?

Эта задумывается на несколько секунд, а потом расслабляется и кладет на стол руки.

— Семь лет назад моей компании еще не существовало, — ответила она. — Мы начали работать только в прошлом году и вкладываем инвестиции в те предприятия, которые, по нашему мнению, имеют потенциал, но им не помешала бы финансовая поддержка. «Томсон-Хьюстон Электрик» как раз из таких компаний.

Она врет. Но почему? «Томсон-Хьюстон Электрик» даже не будет существовать. Однажды эта компания станет известна как «Дженерал Электрикс», и… поняла! Все крутится вокруг денег. Вложи деньги сейчас и получи огромную прибыль, когда «ДжЭ» начнет процветать.

Я ставлю чайник на тележку и пытаюсь успокоиться. «Коррупция». Это слово так и витает в воздухе, угрожая перекрыть мне кислород. Я чувствую себя настолько грязной, что никакая щетка не смоет с меня правду.

Кто-то откашливается.

— Чаю? — спрашивает гостей Бауэр. Судя по его голосу, я уже должна была раздать его.