Воспарить к небесам

— Это смешно, — выпалил он, и это подействовало на меня, заставив дернуться.

— Что? — переспросила я.

— Это просто смешно. То, что произошло между тобой и Мартиной, совершенно другое дело. Это не оправдание для издевательств.

Я не знала, что делать с его шокирующей демонстрацией поддержки, но в тот момент у меня не было другого выбора, кроме как согласиться.

— Я хочу, чтобы ты приехал и забрал их. Не знаю, что вы с Мартиной запланировали на День Благодарения, но я не позволю своим детям под моей крышей вести себя подобным образом. Они могут вернуться после того, как Олимпия извиниться перед Эшлинг и прекратит свою связь с Полли, которая является главарем злобных девчонок. Что же касается Одена, то он должен извиниться перед Микки и мной.

— Мы туда не вернемся, мам, — крикнул Оден, и я повернулась к нему.

— Ты сделаешь то, что я скажу. Я собираюсь спасти День Благодарения ради моего брата и другого мужчины в моей жизни, который никогда не обращался со мной как с грязью, и его детей, которые очень хорошие, а также неизменно добры и милы. И как бы мне ни было больно это признавать, присутствие моих детей сведет на нет все эти усилия.

Оден открыл рот, но я отвернулась, когда Конрад сказал мне в ухо:

— Я приеду, как только смогу.

Ну конечно, по другому и быть не могло.

— Буду очень признательна, — язвительно сказала я и отключилась.

Я резко обернулась.

— Ваш отец скоро приедет. Идите за своими куртками, — приказала я.

— Мы туда не вернемся, — повторил Оден.

— Конечно вернетесь, — ответила я. — Берите свои куртки.

Теперь Пиппа прижималась к Одену так, что мне было не по себе, но я не могла обратить на это внимания, потому что Оден смотрел на Микки.

— Мне очень жаль. Я перешел все границы дозволенного. Это больше никогда не повторится, — заявил он.

Я резко втянула носом воздух.

— Это точно, приятель, но ты должен сказать об этом своей матери, — ответил Микки, как и Лори, твердо, но спокойно и разочарованно.

Оден посмотрел на меня.

— Прости меня, мама. Я не должен был говорить такие вещи, но у нас было очень плохое утро, и прошлая ночь тоже была не очень хорошей, и с нас обоих достаточно.

При его словах меня начали беспокоить другие вещи, но прежде чем я успела зацепиться за них, заговорил Лори.

— Что бы это ни было, Оден, никогда не срывайся на своей матери.

Сын кивнул и пробормотал:

— Я все испортил.

— Я ничего не знала о твоей маме.

Это сказала Пип, и я увидела, что она смотрит на Эшлинг.

— Ну и что? — ответил Киллиан. — Это не имеет значения.

Пиппа закусила губу и еще теснее прижалась к брату.

— Средняя школа — это тяжело, — запинаясь, вставил Оден.

— Да, — парировала я. — Тогда ты начинаешь понимать, кто ты есть, кем хочешь быть и как поступать правильно. — Я посмотрела на свою девочку. — То, что ты сделала, надеюсь, где-то внутри, Олимпия, ты знала, это было неправильно.

— Если я пойду против нее, она обратит это против меня, — сказала Пиппа дрожащим голосом.

— Могу себе представить, и это было бы ужасно. — Я махнула рукой в сторону Эшлинг. — Спроси у Эш. Она может тебе все рассказать.

— Я просто пытаюсь объяснить, — голос Пиппы стал громче.

— И твоя мама говорит, что этому поведению нет никакого объяснения, — поделился Лори.

Она перевела взгляд на дядю, и на глазах у нее выступили слезы.

— Дядя Лори…

У него не было иммунитета. Его лицо смягчилось.

Но даже в этом случае его губы сказали:

— Нет никакого оправдания, Пиппа.

Ее нижняя губа задрожала, и по щеке скатилась слеза. Мне было невыносимо оставаться там, где я была, но я должна была это сделать. Этот урок должен быть усвоен отныне и до конца дней.

Однако я позволила ее брату обнять ее за плечи.

Когда он это сделал, она с ободрением посмотрела на Эш.

— Я была настоящей стервой. Ты совершенно не такая, как рассказывала Полли. Мы говорим об этом, когда ее нет рядом. Просто в прошлом году ты нравилась Келлану, а Келлан нравился ей и все это… из-за этого… она стала… — она запнулась и тихо закончила: — противной.

— О Боже, я нравилась Келлану? — прошептала Эшлинг.

Мой взгляд метнулся к Микки, и я увидела, как он угрожающе сдвинул брови и уставился на свою дочь.

— Да, безусловно, — сказала ей Пиппа, поднимая руку, чтобы вытереть слезы с лица. — И до сих пор нравишься. Всякий раз, когда Полли набрасывается на тебя, а он рядом, он говорит ей, чтобы она прекратила это делать. Что, как ты понимаешь, еще больше делает тебя ее целью.

— Келлан, типа, Келлан Бакли? — спросил Киллиан.

— Да, — ответила Пиппа.

Киллиан посмотрел на отца и взволнованно сказал:

— О Боже, папа! Он вроде как лучший в своей весовой категории в Лиге. — Он посмотрел на Эшлинг. — Теперь ты точно должна прийти на наши матчи.

Я перевела взгляд от Килла к Микки и увидела, что Микки смотрит в потолок, не выглядя счастливым по другой причине, о которой я знала.

— А ведь он выпускник! — громко продолжал Киллиан. — Вот это улов!

— Думаю, лучше продолжить говорить о том, что Полли и ее банда издеваются надо мной, — пробормотала Эшлинг, переминаясь и отводя от всех взгляд.