Воспарить к небесам

— Так, парень, любишь сырные шарики? — спросил Лор у Киллиана.

— Мягкие или хрустящие? — спросил Киллиан у Лора.

— Возьми нож и намажь ими какое-нибудь печенье, — сказал Лор Киллиану.

Глаза Киллиана расширились.

— С орехами? Как на Рождество?

— В этом году Рождество наступило рано, — ответил Лор.

— Точно! — воскликнул Киллиан.

— Пошли посмотрим что у нас есть, — предложил Лор. — На кухню.

Они отошли.

Я посмотрела на Микки.

Он наблюдал за своим сыном и моим братом.

Я облизала губы и сжала их вместе, так пристально за ним наблюдая, что подпрыгнула, когда рядом раздался голос Одена:

— Мама.

Я взглянула на него.

— Мне нужно прогуляться.

Я полностью развернулась к нему.

— Оден…

— Просто хочу выпустить пар. Проветрить голову. Знаю, мы совсем не помогли но…

— Идти. Прогуляйся, — сказала я. — Но не задерживайся надолго, малыш. — Я подняла руку и обхватила его подбородок. — А потом мы еще поговорим обо всем, что произошло. Хорошо?

В его глазах промелькнуло что-то такое, что мне не понравилось, но я не смогла разобрать, прежде чем он спросил:

— Я должен знать сейчас, ты позволишь нам остаться с тобой?

Я сказала ему чистую правду, которая не изменится с этого дня и до самой вечности.

— Мой дом будет твоим домом до самой моей смерти, дорогой. Тебе даже не нужно спрашивать.

Он выглядел так, словно его лицо вот-вот рассыплется, прежде чем его челюсть затвердела, он кивнул, посмотрел мимо меня, затем повернулся и пошел в коридор, вероятно, чтобы взять куртку.

— Эми.

Я снова подпрыгнула и повернулась в другую сторону.

Там стоял Микки.

Он смотрел на меня сверху вниз.

И снова я не смогла ничего прочесть.

— Мне так жаль, что…

— Детка. — Он ухмыльнулся, и мое сердце подпрыгнуло. Потом он обнял меня, и мое сердце растаяло. — Свидания с тобой — настоящее веселье. Но праздники — чертовски потрясающие.

И я снова расхохоталась.

*****

Телефон на ночном столике зазвонил.

Сидя на кровати, уставившись в пространство, я подпрыгнула, повернула к нему голову и тут же его схватила.

— Привет, — поздоровалась я.

— И тебе привет.

Тяжесть вернулась, несмотря на то, что нам удалось немного пообедать (и все это благодаря Киллиану, Лори, Микки и, как я с гордостью могу сказать, мне). Еда была очень вкусной, и к тому времени, когда драма закончилась и мы поели, почти пришло время Микки с детьми отправляться к Рианнон.

Они уехали на полчаса раньше.

Вот тогда-то тяжесть и навалилась на меня во всю силу.

— Вы ездили в «Дом Голубки»? — спросил он.

— Да. Это было хорошим развлечением. Трудно быть в плохом настроении рядом с пенсионерами, которые в восторге от любой компании. — Я сделала паузу. — И кексов.

Он не усмехнулся и не дал мне ничего, чем бы я могла облегчить свою тяжесть.

Он спросил:

— Ты поговорила с детьми?

— Да, — повторила я. — До «Дома Голубки». Они рассказали не намного больше того, что ты уже слышал. Мартины больше нет. Она подает на развод. Конраду предложили место в Остине, и он собирается согласиться, Оден говорит, чтобы уехать от Мартины, но есть и другая причина. Оден рассказал, что они приехали в Мэн, потому что Конрад последовал за женщиной, которая приходила к ним в дом. Это он узнал из ссор Конрада и Мартины. Она невролог и переезжает в Техас. Конрад хочет оставить позади беспорядок, который он устроил в своем браке с Мартиной, и последовать за ней.

— Господи, — пробормотал Микки.

— Они оба хотят остаться со мной, потому что очень злятся на отца, но еще и потому, что они учатся в школе, и им уже однажды пришлось переезжать, осваиваться, заводить друзей. Они не в восторге от очередного переезда.

— Держу пари, — сказал он.

— Вот и все. Очевидно, я сказала им, что хочу быть с ними. Я позвонила Конраду, и мы договорились встретиться завтра за ланчем.

— Хочешь, чтобы я пришел?

О, Боже.

Боже.

Тяжесть начала спадать.

Я закрыла глаза.

— Спасибо, Микки, — прошептала я и открыла глаза. — Думаю, это должны быть только он и я.

— Я на телефоне, если буду нужен.

— Уверен? — переспросила я.

— Да, черт возьми. С чего бы нет?

— Эш и Пиппа, — нерешительно ответила я.

— Детка, не могу сказать, что у меня нет проблем с твоей девочкой. Но судя по тому, как ты за нее взялась, думаю, в понедельник в школе все изменится. Эш рассказала. Что бы ни случилось в комнате твоей девочки, на самом деле она больше беспокоится о твоей дочери, чем злится из-за того, что та сделала. Она говорит, что эта Полли заправляет в школе, и она гребаная катастрофа, источает на всех чистый яд, но, по-видимому, поступает так и с из детьми младших классов. Она нанесет удар по Олимпии, и это будет не очень красиво.

— Просто великолепно, — пробормотала я.