Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

И вода, и суша потрудились, создавая китов. Киты относятся к позвоночным животным, если точнее – к млекопитающим. Эволюция позвоночных началась в океане, но млекопитающие формировались в наземной среде, и лишь потом некоторые из них вернулись обратно в море, превратившись в китов. Все мы, позвоночные, унаследовали общий план строения от рыб, включая скелет, внутренние органы, челюстной аппарат, а также нервную, кровеносную, пищеварительную и прочие системы. Когда рыбы, покинув воду, вынесли эту базовую схему на сушу, над ней немало потрудились наземная гравитация и атмосфера, превращая зачаточные конечности в пригодные для ходьбы и полета ноги и крылья, а чешую – в перья и шерсть.

Но, когда млекопитающие начали обратный путь с суши в море, вода напомнила им о необходимости иметь плавники. Если взглянуть на передние конечности китов повнимательнее, по ним можно проследить всю историю этих животных: в сущности, они просто надели рукавицы на точно такой же набор костей, как и в моих пальцах, которыми я печатаю эти слова. Возвращаясь в море после миллионов лет наземной жизни, млекопитающие прихватили с собой и многое другое: дыхание с помощью легких, умение вырабатывать внутреннее тепло и родительскую заботу о детенышах. И еще они не забыли положить в багаж острый интеллект и высокоорганизованную систему социального общения. Все эти полезные качества, приобретенные для обитания на суше, наделяют их обладателей колоссальными преимуществами при охоте на океанических существ. Содержание кислорода в морской воде меньше 1 %, и для тех животных, которые дышат жабрами, это создает массу ограничений. Но воздух содержит 20 % кислорода. Несмотря на новые приспособления для жизни в воде, киты и дельфины в полной мере остаются млекопитающими, и даже более того. Смышленые и общительные, вдыхающие насыщенный кислородом воздух, необходимый для быстрой и мощной работы мышц, эти темпераментные и чрезвычайно эффективные хищники образуют высшее звено пищевой цепи в своем мире, где они могут спокойно нагнать любую жертву и даже сделать вокруг нее несколько кругов.

Море дало вернувшимся в него млекопитающим два больших преимущества. Первое – скопления пищи. Для не самых крупных существ, населяющих бескрайние морские просторы, залогом безопасности может служить только многочисленность. Поэтому мелкие рыбы и кальмары держатся огромными, нередко миллионными скоплениями, каких на земле и не увидишь. Другое преимущество – высокая акустическая проводимость воды по сравнению с воздухом. Видимость в океане составляет в самом лучшем случае метров сто. На глубину всего в пару сотен метров от поверхности не проникает солнечный свет. Зато вода, чья плотность в 800 раз больше плотности воздуха, прекрасно проводит звук.

Во время охоты кашалоты издают эхолокационные сигналы с частотой примерно два щелчка в секунду, вот так: «Раз… и два… и…». Исследователи называют их щелчками, хотя на большом расстоянии они иногда звучат как раздельное тиканье, вблизи – как дробь кастаньет, а если подойти совсем вплотную – как стук сталкивающихся стальных шариков.

Вот одна из причин, почему сейчас Левиафана здесь нет: кашалоты недолюбливают малых касаток. И кашалотов можно понять. Океан – довольно опасное место. Они остерегаются настоящих косаток, избегают задиристых гринд и стараются держаться подальше от малых косаток, которые изводят молодняк, кусая китят за лопасти хвостового плавника – судя по всему, просто забавы ради. Сами кашалоты не считают это забавным. Они осторожны и не любят грубых шуток, а еще они всегда очень заботливы по отношению к детенышам.

Шейн сверяется со спутниковым навигатором, и мы направляемся к следующей точке. До нее около трех километров. Наше подслушивающее устройство способно уловить эхолокационные сигналы кашалота минимум за пять километров. Поэтому места наших остановок распределены так, чтобы полностью перекрывать все пространство. Если киты здесь, то мы их обязательно услышим. Если же их здесь нет – тишина даст нам знать.

Нам известно о китах столько, что этого хватило бы на множество книг. Однако мы чрезвычайно мало знаем о том, как они сами ощущают свой мир, как воспринимают собственную жизнь. Кашалоты и горбачи, косатки, афалины, стенеллы и немногие другие дельфины успели побывать объектами пристального изучения со стороны человека. Большинство же видов китов и дельфинов, населяющих жидкую толщу под выпуклыми синими горизонтами нашей планеты, остаются для нас почти совершенно незнакомыми чужаками. И каждые несколько лет ученые обнаруживают новые, до сих пор неизвестные виды китообразных.

Так что возможность сблизиться с Левиафаном легче представить, нежели осуществить. Чем дальше от берега, тем сильнее качка, мокрее брызги – одним словом, никакого комфорта. Море вовсе не собирается облегчать нашу встречу с китами.