Воспитание воли

Чтобы помочь размышлению, надо избегать шума, сосредоточиваться, читать книги, имеющие отношение к предмету нашего размышления в данное время, перечитывать свои заметки; надо наконец энергичным усилием воображения представлять себе отчетливо, точно, конкретно все подробности опасностей, которым мы подвергаемся, и преимуществ того или другого образа действий. Надо останавливаться на каждой подробности; пробежать их мельком недостаточно: надо видеть, слышать, осязать, обонять. Надо напрячь свою мысль, сделать ее интенсивной, так, чтобы представление исследуемого предмета было для нас так же реально, как самый предмет — да что я говорю: так же реально! — реальнее. Произведение истинного художника — драматическая сцена, картина природы — бывает логичнее, цельнее и, следовательно, правдивее самой действительности. Таким художником должно быть в этом случае наше воображение: наши представления должны быть яснее, логичнее, правдивее, живее действительности и, следовательно, должны на нас больше влиять.

2. Для того, чтобы размышление произвело все свое действие, существуют вспомогательные средства, безусловно действительные. Богатые, как опытом своих предшественников, так и личными наблюдениями, проходящими через постоянную проверку исповеди, духовные отцы католической церкви — эти великие руководители человеческой совести, для которых возбуждение в душе человека могущественных эмоций есть не средство, как для нас, а высшая цель, — показывают нам, как важны в психической жизни самые ничтожные мелочи. Когда присутствуешь в церкви на какой-нибудь из наших религиозных церемоний, невольно проникаешься изумлением перед глубоким знанием человеческой природы, с каким здесь предусмотрена каждая малейшая подробность. Взять хотя похоронную службу: каждый жест, все позы, пение, орган, даже цвет стекол в окнах, — все здесь подобрано с поразительной логикой, все направлено к одной цели: превратить скорбь близких умершему людей в глубокий религиозный порыв. На человека, искренно верующего, такие церемонии должны действовать потрясающим образом: чувство благоговения должно проникать в его душу до самой сокровенной ее глубины.

Но даже в католической церкви религиозные обряды, так сильно действующие на душу человека, являются лишь исключительным средством, и для возбуждения религиозного чувства духовными отцами рекомендуются известные практические приемы, весьма действительные в этом смысле. Если взять только те практические средства, к каким они советуют прибегать в уединении, не говоря уже обо всем остальном, то нельзя не изумляться их безошибочному пониманию той тесной связи, какая существует между нашей физической и нравственной природой. Св. Доминик изобретает четки, как средство оживлять мысль простым ручным занятием, чем-то вроде игры. Св. Франциск Сальский советует, особенно в минуты уныния, прибегать к внешним действиям: принимать известные позы, способные возбуждать соответственные мысли, читать, даже произносить слова вслух. Паскаль постоянно твердит: «заставляйте кланяться автомата». Даже Лейбниц («Systema theologicum») на одной мало известной странице говорит: «Я решительно не разделяю мнения людей, которые под тем предлогом, что Божество надо почитать в разуме и истине, и недостаточно принимая в расчет человеческую слабость, изгоняют из религиозного культа все, что действует на внешние чувства и возбуждает воображение... мы не можем ни сосредоточить внимание на наших мыслях, ни прочно запечатлеть их в нашем сознании, не прибегая к каким-нибудь внешним знакам... и чем выразительнее эти знаки, тем они действительнее».

Таким образом, когда мы размышляем, и если энергия, вдохновение не приходят нам на подмогу, то чтобы поддержать наше внимание, мы должны прибегать к испытанным средствам: читать подходящие для нашей цели книги, произносить слова вслух. (Последнее, как мы уже видели, представляет очень верное средство, когда мы хотим нарушить данную цепь представлений и заставить наши мысли нам повиноваться.) Чтобы направить свои представления по произволу, следует даже записывать свои мысли; короче сказать, пользоваться той властью, какую имеют над ними презентативные состояния и преимущественно те, о которых мы сейчас говорили (записываемые или произносимые вслух слова и т.п.). Такими средствами мы устраним из нашего сознания то, что всего больше мешает размышлению, — воспоминания о чувственных удовольствиях, праздную игру воображения, — и займем его тем, о чем мы хотим думать в данный момент.