Воспоминания биржевого спекулянта

– Это и есть тот человек? – спросил молодчик из Сент-Луиса.

– Да, – буркнул менеджер и вытащил из кармана пачку денег.

– Постой-ка! – сказал ему малый из Сент-Луиса и развернулся ко мне: – Ливингстон, разве тебе не говорили, что мы не хотим иметь с тобой дело?

– Сначала отдай мои деньги, – сказал я управляющему, и он протянул мне сначала две тысячные купюры, потом четыре по пятьсот и три сотенные. – Что вы сказали? – развернулся я к тому, что из Сент-Луиса.

– Мы тебя предупреждали, что не хотим, чтобы ты играл в нашем заведении.

– Ну да, – кивнул я ему. – Именно поэтому я сюда и явился.

– Но больше никогда не приходи. Держись подальше от нас! – рявкнул он на меня. Тут к нам начал настороженно приближаться их охранник в сером. Сент-луисец ткнул пальцем в управляющего и взвыл: – Ты! Ты должен был трижды подумать, прежде чем впустить сюда этого малого. Это же Ливингстон! Тебя о нем предупреждали, несчастный болван!

– Послушай-ка, – сказал я сент-луисцу. – Здесь тебе не Сент-Луис. Здесь тебе лучше забыть об этих финтах, которые твой хозяин выкидывает у себя дома.

– А ты держись подальше отсюда! Здесь ты не будешь играть! – вопил он.

– Если я не смогу здесь играть, то и никто другой здесь играть не будет! – холодно отрезал я. – С такими наездами тебе не выйти сухим из воды.

Сент-луисец тут же понизил тон.

– Ну, подумай сам, старина, – он просто сопел от волнения, – сделай нам одолжение. Войди в наше положение! Ты ведь понимаешь, нам таких проигрышей не потянуть. Хозяина разорвет от злости, когда он узнает, что это был ты. Имей совесть, Ливингстон!

– Непременно буду вас навещать, – посулил я.

– Ну можешь ты быть человеком? Бога ради, не лезь ты к нам! Дай нам возможность как следует развернуться. Мы ведь новички здесь. Ты можешь пойти на уступку?

– Когда я буду здесь другой раз, будьте любезны не строить из себя больших дельцов, – бросил я напоследок и оставил их с управляющим обсуждать их «большой бизнес».

За то, как они обошлись со мной в Сент-Луисе, я их немного обобрал. Мне не было смысла злиться дальше или пытаться их прикрыть. Я вернулся в контору Фуллертона и рассказал Макдевитту о моей поездке. Потом я предложил ему, если он захочет, стать у Теллера завсегдатаем и торговать помаленьку – по двадцать-тридцать акций. А когда я увижу, что можно сорвать большой куш, я ему позвоню, и он их заделает на всю катушку.

Я дал Макдевитту тысячу долларов, и он начал ездить в Хобокен и вел себя так, как мы договорились. Он ездил к ним как на службу. Однажды я понял, что надвигается сильное падение котировок, и дал Маку знать, и он на все деньги сыграл на понижение. В этот день я огреб чистыми двадцать восемь сотенных, за вычетом доли Мака и всех других расходов, и я подозреваю, что Мак вложил в игру немного и своих деньжат. Меньше чем через месяц после этого Теллер прикрыл свою лавочку в Хобокене. Их достала полиция. Но в любом случае это все было пустое, хотя я сыграл у них только дважды. Рынок подмяли под себя быки, так что акции безо всяких колебаний лезли вверх, и даже маржа в один пункт обеспечивала полную безопасность торговли, и, само собой понятно, все клиенты играли на повышение и вкладывали в акции все больше и больше денег, и все выигрывали. Трудно вообразить, сколько таких полулегальных брокерских лавочек разорились тогда по всей стране.

Их игра изменилась. Работавшие в старомодном стиле полулегальные брокерские конторы давали игрокам ряд определенных преимуществ, которых те не имели в легальных брокерских конторах. Главным было то, что, когда движение курса автоматически слизывало вашу маржу, это была лучшая разновидность приказа о прекращении убытков и выходе из игры. Вы не могли потерять больше того, что уже внесли в качестве маржи, к тому же не было опасности ошибок и подвохов при исполнении приказов, ну и так далее. В Нью-Йорке эти заведения никогда не были столь либеральными со своими постоянными клиентами, как, по слухам, это было на Западе. Здесь у них было в обычае ограничивать возможную прибыль по некоторым акциям двумя пунктами. Среди таких акций были сахарные, угольной компании из Теннесси и стальные. Если даже их курс поднимался за десять минут на десять пунктов, вы по одной квитанции получали только за два пункта. Они посчитали, что иначе клиентам будет слишком жирно: рисковать одним долларом и выигрывать десять. А временами случалось, что все такие заведения, даже самые крупные, вообще отказывались принимать заказы на какие-то акции. В 1900 году, за день до президентских выборов, когда было предрешено, что победит Маккинли, ни одно заведение в стране не допускало клиентов к покупке акций. Тотализатор принимал ставки на Маккинли три к одному. Купив акции в понедельник, можно было без риска иметь от трех до шести пунктов, а случалось, и больше. Можно было ставить на Брайана, покупать акции и получать гарантированную прибыль. В этот день полулегальные брокерские конторы не принимали деньги у игроков.