Воспоминания для будущего

Система абонементов и тут дала нам возможность познакомиться с местным обществом. Докладьг на юридическом факультете, визиты и беседы с молодыми театральными труппами. Напряженная программа выступлений. Надо сказать, правительство Перона не стремилось нам помочь. Эва Перон на представления не явилась. Костюмы в плетеных чемоданах не знаю кем разодраны. В Париже мне советовали не показывать «Процесса» Кафки. Я упорно стоял на своем. Именно Кафка и одержал победу. На гала-премьере нас пришел поздравить молодой человек — министр иностранных дел.

В «Займись Амелией» нам рекомендовали опустить некоторые реплики. Мы отказались. Когда восточпый принц представляет своего адъютанта: «Не знаю, как он проявит себя на войне, но в кортеже...» — в зрительном зале слышался приглушенный смех.

Последний вечер был просто потрясающим. Согласно легенде, публика распрягла лошадей и сама толкала карету Сары Бернар. Такую же почесть оказали и нам. Автобус, отвозивший нас в порт в час ночи, толкала молодежь, окруженная зрителями, — шаг за шагом до самой пристани.

За три месяца у нас с Леонаром не нашлось ни минутки хоть раз обменяться взглядом. Мы выбились из сил, выкладываясь без остатка. В порту наши взоры наконец встретились, нервы сдали, и мы бросились друг другу в объятья, рыдая от счастья.

Я измерил «Флориду» по всем параметрам, мечтая сделать из нее плавучий театр. Эта идея меня не покинула. Позднее, с «Трансат», этот проект был разработан вплоть до деталей. Даже водонепроницаемые переборки судна соответствовали железному занавесу, отделяющему сцену от зрительного зала. Большая часть городов мира — порты: Нью-Йорк, Токио, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айрес, Сан-Франциско, Лондон, Гамбург, Марсель, Бейрут, Алжир, Венеция, Афины и т. д. Судно размером двадцать на двадцать два метра дает зал на восемьсот мест, а кроме этого выставочные, концертные и кинозалы, помещеция для демонстрации моделей одежды. В театре тоже используются механические устройства и канаты. Превратить судно в плавучее полпредство французской культуры!

Я всегда представлял себе, как под конец своей деятельности разъезжаю по свету и иод французским флагом пристаю к началу 42-й стрит в Нью-Йорке.

Для прочих городов, не портовых, мы стали бы возить с собой брезентовый купол и грузовики. Из Сантуса поднялись бы в Сан-Паулу, съездили бы в Милан, Берлин. Приплыв в Ленинград, снова побывали бы в Москве. Все сферы деятельности Франции — научные, технические, кустарные, интеллектуальные и художественные — были бы объединены в едином празднике духа и фантазии.

Это обходилось бы не дороже, чем национальный театр. А какая эффективность! Вот одна из тех грез, которые, к сожалению, еще не удается воплотить в жизнь! А почему бы не создать сегодня настоящий интернациональный театр на всех языках?

Южная Америка

Мы выезжали на гастроли в Южную Америку трижды.

Во второй раз, в 1954 году, в воздухе Аргентины пахло гражданской войной. Тогда же мы познакомились с Чили. Не посетили мы только Боливию и Парагвай.

Буэнос-Айрес, 14 июля

Два представления «Христофора Колумба» в Большом Театре Колон — бесплатный утренник в честь взятия Бастилии, в основном рассчитанный на студенчество, и вечерний спектакль-гала. Работать было тяжело. Я и сейчас слышу, как ругался Булез, отбивая такт: «Дерьмо, дерьмо, тысяча раз дерьмо!»

Накануне меня вызвал к себе мэр города.

— Кажется, вы пригласили студентов-коммунистов?

— Мы пригласили всех студентов.

— Среди них есть коммунисты. Произойдут демонстрации. Неужели вы хотите, чтобы в театре кричали: «Барро — коммунист!»

— Я счел бы это неуместным, когда играют произведение Поля Клоделя. А сколько же их, этих студентов?

— Мы выявили человек двенадцать.

— Но это ничтожно мало для столь прочного режима, как вага.

— Приказа отменить спектакль мы вам не даем, но на вашем месте я бы от него отказался. В случае эксцессов мы ни за что не отвечаем.

— Господин мэр, зная, что собой представляют агенты-прогокаторы, думаю, и в самом деле, лучше отказаться от утренника.

Многие студенты приехали из других городов, вплоть до Кордовы и Тукумана. Вокруг театра собралась огромная толпа разочарованных. Мы «тайком» раздали им билеты на вечерний спектакль.

Вечером мы играли перед переполненным залом. Хор в «Христофоре Колумбе» произносит такие слова:

«Лучше сделать небольшую уступку, нежели утратить все!»

История собаки

В те годы у нас была прелестная собачка — пудель Подружка. Всякий раз, когда мы вытаскивали чемоданы, начиналось отчаяние — «конец света». Она забиралась под мебель, пряталась в углах: мучительное зрелище.