Воспоминания фаворитки [Исповедь фаворитки]

Мое лицо спасает темнота,А то б я, знаешь, со стыда сгорела,Что ты узнал так много обо мне.Хотела б я восстановить приличье,Да поздно, притворяться ни к чему.Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,Что скажешь «да». Но ты не торопись.Ведь ты обманешь. Говорят, ЮпитерПренебрегает клятвами любви.Не лги, Ромео. Это ведь не шутка.Я легковерной, может быть, кажусь?Ну ладно, я исправлю впечатленьеИ откажу тебе в своей руке,Чего не сделала бы добровольно.Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться.Но я честнее многих недотрог,Которые разыгрывают скромниц.Мне б следовало сдержаннее быть,Но я не знала, что меня услышат.Прости за пылкость и не принимайПрямых речей за легкость и доступность.

Ромео

Мой друг, клянусь сияющей луной,Посеребрившей кончики деревьев…

Я

О, не клянись луною, в месяц разМеняющейся, — это путь к изменам.

Ромео

Так чем мне клясться?

Я

                                Не клянись ничемИли клянись собой как высшим благом,Которого достаточно для клятв.

Ромео

Клянусь, мой друг, когда бы это сердце…

Я

Не надо, верю. Как ты мне ни мил,Мне страшно, как мы скоро сговорились.Все слишком второпях и сгоряча,Как блеск зарниц, который потухает,Едва сказать успеешь «блеск зарниц».Спокойной ночи! Эта почка счастьяГотова к цвету в следующий раз.Спокойной ночи! Я тебе желаю

Такого же пленительного сна,Как светлый мир, которым я полна.

Ромео

Но как оставить мне тебя так скоро?

Я

А что прибавить к нашему сговору?

Ромео

Я клятву дал. Теперь клянись и ты.

Я

Я первая клялась и сожалею,Что дело в прошлом, а не впереди.

Ромео

Ты б эту клятву взять назад хотела?

Я

Да, для того, чтоб дать ее опять.

Мне не подвластно то, чем я владею.Моя любовь без дна, а доброта —Как ширь морская. Чем я больше трачу,Тем становлюсь безбрежней и богаче.

Здесь нам требовался третий персонаж: по ходу действия в этом месте кормилица должна позвать Джульетту. И что же? По воле случая, который, видимо, желал сделать эту иллюзию реальности как можно более полной, в то мгновение, когда пора было прозвучать голосу кормилицы, из глубины комнаты и в самом деле донесся зов. Меня — Эмму на этот раз, а не Джульетту — окликнул какой-то женский голос, и я увидела, как кто-то приблизился к окну.

Уже не имея времени, чтобы изъясняться стихами, я прозой шепнула моему Ромео:

— Подождите, я вернусь.

Войдя в свою комнату, я лицом к лицу столкнулась с Эми Стронг. Мы не видались с самого дня моего прибытия в Лондон, с той минуты, когда я покинула постоялый двор на Вильерс-стрит.

Бедняжка была вся в слезах.

Хотя ее появление пришлось не совсем кстати, я бросилась ей на шею со всем жаром юного сердца, что полно до краев и внезапно, изнемогая в жажде излиться, обретает долгожданного друга.

С первых же слов, произнесенных моей подругой по путешествию, я поняла, что история, которую она хочет мне поведать, весьма длинна и Эми не собирается, придя в столь поздний час, покинуть меня ранее завтрашнего утра.

Мне надо было проститься с Ромео; я провела Эми в мою спальню и, вернувшись на балкон, перегнулась через перила, протянув руку. Тотчас две ладони поймали ее, я ощутила прикосновение пылающих губ, и оба наших голоса одновременно шепнули:

— До завтра!

Я возвратилась к себе с бьющимся сердцем: все мои чувства были в страшном волнении, потрясенные тем новым и неизведанным, что проникло в мою кровь с помощью таинственных чар поэзии и любви.

XII