Воспоминания и размышления

Особенно тяжело переживали разрушение Варшавы польские солдаты и офицеры. Я видел, как плакали закаленные в боях воины и давали клятву покарать потерявшего человеческий облик врага. Что касается советских воинов, то все мы были ожесточены до крайности и полны решимости крепко наказать фашистов за все злодеяния.

Войска смело и быстро ломали всякое сопротивление противника и стремительно продвигались вперед.

В связи с успешным развитием операции Ставка 17 января уточнила задачи фронтам на одерском направлении:

1-му Белорусскому фронту ставилась задача не позднее 2–4 февраля овладеть рубежом Быдгощ–Познань;

1-му Украинскому фронту главными силами продолжать наступление на Бреслау (Вроцлав), не позднее 30 января выйти на Одер южнее Лешно и захватить плацдармы на западном берегу этой реки. Левофланговыми армиями 20–22 освободить Краков.

Главное командование немецких войск перебросило в район Лодзи из Восточной Пруссии танковую дивизию «Великая Германия» и еще пять дивизий с Запада, чтобы остановить наступление 1-го Белорусского фронта, но эти войска были разбиты, не успев даже как следует развернуться. Удар был настолько стремительным и ошеломляющим, что немцы потеряли всякую надежду на возможность остановить советские войска где-либо на территории Польши.

19 января был взят город Лодзь, а войска правого крыла фронта 23 января захватили город Быдгощ. Утром 22 января войска 1-й гвардейской танковой армии завязали бои за Познань. Вскоре к Познани подошли войска 69-й армии, а затем и 8-й гвардейской армии. Левое крыло фронта вышло в район Яроцын, где установило тактическое взаимодействие с правым крылом 1-го Украинского фронта.

Днем 25 января мне позвонил Верховный. Выслушав мой доклад, он спросил, что мы намерены делать дальше.

– Противник деморализован и не способен сейчас оказать серьезное сопротивление, – ответил я. – Мы решили продолжать наступление с целью выхода войск фронта на Одер. Основное направление наступления – на Кюстрин (Костшин), где попытаемся захватить плацдарм. Правое крыло фронта развертывается в северном и северо-западном направлениях против восточно-померанской группировки, которая не представляет пока серьезной непосредственной опасности.

– С выходом на Одер вы оторветесь от фланга 2-го Белорусского фронта больше чем на 150 километров, – сказал И. В. Сталин. – Этого сейчас делать нельзя. Надо подождать, пока 2-й Белорусский фронт закончит операцию в Восточной Пруссии и перегруппирует свои силы за Вислу.

– Сколько времени это займет?

– Примерно дней десять. Учтите, – добавил И. В. Сталин, – 1-й Украинский фронт сейчас не сможет продвигаться дальше и обеспечивать вас слева, так как будет занят некоторое время ликвидацией противника в районе Оппельн–Катовице.

– Я прошу не останавливать наступления войск фронта, так как потом нам будет труднее преодолеть мезерицкий укрепленный рубеж. Для обеспечения нашего правого фланга достаточно усилить фронт еще одной армией.

Верховный обещал подумать, но ответа в тот день мы не получили.

26 января разведка 1-й гвардейской танковой армии достигла мезерицкого укрепленного рубежа и захватила большую группу пленных. Из их показаний было установлено, что этот укрепленный район на многих участках еще не занят немецкими войсками, их части еще только выдвигаются туда. Командование фронта приняло решение ускорить движение к Одеру главных сил фронта и попытаться с ходу захватить плацдарм на его западном берегу.

Чтобы оградить главные силы фронта, выдвигавшиеся к Одеру, от возможных ударов противника со стороны Восточной Померании, было решено развернуть фронтом на север 3-ю ударную армию, 1-ю армию Войска Польского, 47-ю, 61-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус.

Для уничтожения гарнизона в Познани оставлялась часть сил 8-й гвардейской, 69-й армий и 1-й гвардейской танковой армии. Взятие Познани поручалось лично командующему 8-й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову. В то время считалось, что там окружено не больше 20 тысяч войск, но в действительности их оказалось более 60 тысяч, и борьба с ними в укрепленном городе затянулась до 23 февраля.

По нашим расчетам, до выхода войск фронта на Одер враг не мог организовать контрудар из Померании, а в случае серьезной опасности мы могли еще успеть перегруппировать часть войск с Одера для разгрома померанской группировки. Так оно потом и получилось.

После дополнительных переговоров Верховный согласился с предложением командования фронта. Он обязал нас хорошо подумать о своем правом фланге, но в выделении дополнительных сил отказал. Беспокойство Ставки о прикрытии нашего правого фланга было вполне обоснованным. Как показал последующий ход событий, угроза ударов со стороны Восточной Померании непрерывно возрастала.

Наступление развивалось стремительно. Главные силы фронта, разгромив разрозненные части противника и сломив его сопротивление на мезерицком укрепленном рубеже, к 1–4 февраля вышли на Одер и захватили на его западном берегу в районе Кюстрина (Костшин) очень важный плацдарм.