Гопман Владимир

Воспоминания о прошлом и немного о будущем

ВЛАДИМИР ГОПМАН

ВОСПОМИНАНИЯ О ПРОШЛОМ И НЕМНОГО О БУДУЩЕМ

Честь и достоинство писателя состоят в том, чтобы правду, право на эту правду отстаивать при самых неблагоприятных обстоятельствах... Я не согласен с тем, что писатель - это профессия. Писатель - это судьба.

Д. ЛИХАЧЕВ

"Эрика" берет четыре копии...

А. ГАЛИЧ

В 1982 году, как уже говорилось, в подмосковном Доме творчестве "Малеевка" прошел первый Всесоюзный семинар молодых писателей, работающих в жанрах фантастики и приключений. По месту проведения семинара направление в советской научно-фантастической литературе 80-х годов стало называться малеевским. И хотя впоследствии аналогичные семинары проводились не в Малеевке, а в Дубултах, под Ригой, название "малеевская школа" осталось. О ней и пойдет речь.

Конечно, это совпадение, что семинар начал работу в те дни, когда умер самый орденоносный политический деятель нашей страны. Но символично, что завершение брежневской эпохи совпало с рождением литературной школы, авторы которой не верили в "идеологический мираж в социально-экономической и правовой пустыне" (Капустин М. Конец утопии?). Живая неподцензурная мысль в самые беспросветные застойные годы пробивалась сквозь напластования лжи и лицемерия, боролась с догматизмом и идеологическим диктатом. В движении к свободе всегда участвовала фантастика - в немалой степени и та, что создавалась молодыми авторами рождения конца сороковых - начала пятидесятых годов, теми, кого объединили малеевские семинары.

Будущие малеевцы начинали писать на рубеже 60 - 70-х годов. Тогда в фантастике, как и во всей советской литературе, происходило вытеснение культурных ценностей порожденной примитивным мышлением эрзац-беллетристикой, апеллирующей к такому же мышлению и им же востребуемой. "Откат" в духовной жизни общества и угасание "оттепели" в фантастике начали ощущаться с середины 60-х годов, когда один за другим появились разгромно-проработочные "отзывы" на произведения Стругацких - уже тогда они считались лидерами советской НФ литературы и потому были выбраны главной мишенью. Фантастика, как и "большая литература", испытала действие неосталинских методов "руководства культурой": будь то событие, драматически сказавшееся на общем ходе литературного процесса, - разгон в начале 70-х годов редакции фантастики издательства "Молодая гвардия", в 60-е годы объединявшей лучшие силы в советской НФ, ненамного "отстал" от разгрома "Нового мира"; или будь то судьбы конкретных писателей, не желавших более быть "руководимыми" и уезжавших за границу.

В результате чиновники от литературы, "курировавшие" фантастику, могли быть спокойны за идеологическую чистоту большинства продукции подведомственной им отрасли. Герои разрешенной фантастики побеждали плохих пришельцев, дружили, демонстрируя преимущества социалистического образа жизни, с хорошими инопланетянами, совершали полезные открытия и надежно охраняли их от акул империализма; наконец, имея в груди вместо сердца пламенный мотор, бороздили космос в народнохозяйственных целях.

И естественно, что в застойные годы травле подвергалась именно та фантастика, которая, используя богатейший арсенал мирового искусства (гротеск, аллегорию, притчу, иносказание), говорила правду.

...Итак, ноябрь 1982 года. Первая "Малеевка" (она, как и последующие, была бы невозможна без поистине подвижнической работы Н. М. Берковой, заместителя председателя совета по приключенческой и научно-фантастической литературе при СП СССР, и В. Т, Бабенко, бессменного старосты семинаров). Журналисты, инженеры, научные работники, врачи, художники, школьный учитель, военнослужащий - всего двадцать шесть человек из двадцати одного города. Люди самые разные по возрасту, образованию, взглядам и жизненному опыту. Книг не было почти ни у кого, хотя многие печатались давно. Но не стремление непременно напечататься двигало большинством участников семинара - они ставили перед собой задачу делать Литературу.

Велико было значение руководителей семинара - Д. А. Биленкина, Е. Л. Войскунского, Г. И. Гуревича (потом их сменили В. Д. Михайлов, С. А. Снегов, Г. М. Прашкевич). Благодаря им на семинарах царила атмосфера высокодуховного и высокопрофессионального общения. Эти писатели старшего поколения были подлинными Учителями и в творчестве, и в жизни, своим примером утверждая интеллигентность и принципиальность как единственный путь а искусстве. Отношения, сложившиеся во время семинара, перерастали в товарищеские, и не только между "семинаристами", но и между учениками и учителями.