Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917

Императорская миссия в Стокгольме вошла в сношения со шведским правительством об устройстве железнодорожного движения по линии Торнео-Карунки. Впрочем, путем этим как долгим и неудобным мало пользовались, но все же миссии удалось настоять на быстром оборудовании этого пути, и уже 20 июля вышел первый поезд по этому направлению с русскими путешественниками. Даже миссия не имела возможности получить деньги из банка, поэтому пришлось войти в соглашение с Управлением шведских железных дорог о бесплатной перевозке русских туристов, какое и было получено. Высшие власти отвели помещения в казармах для прибывающих из Германии, а в некоторых городах по пути устроили даже питательные пункты, где русских кормили и снабжали провизией до границы. Среди прибывших было много больных: их пришлось отправлять прямо с вокзала в больницу. Шведское общество горячо отозвалось на дело помощи этим несчастным, и многие частные лица, и шведская Армия спасения оказали миссии неоценимые услуги. По инициативе последней образовался Особый комитет помощи русским туристам под председательством супруги посланника госпожи Неклюдовой. Вскоре выяснилось, что количество находившихся в Германии русских так велико, что отправление их по железной дороге невозможно, поэтому 25 июля посланником было созвано совещание при участии проезжавших через Швецию начальника экспедиции путей сообщения Императорского финляндского сената сенатора графа Берга, Э. Нобеля и представителя Финляндского пароходного общества для выработки способа перевозки в один из портов Ботнического залива. После соответствующих сношений с генерал-губернатором был открыт порт Раумо. Однако после того как немцы утопили пароход «Улеоборг», сняв с него возвращавшихся из России англичан и увезя их в плен, все официальные лица и вообще мужчины от 17 до 45 лет уже отправлялись на Торнео, и только женщины, старики и дети направлялись на Раумо. Когда началось движение русских туристов из Франции, Италии, Швейцарии и Англии, то пришлось установить еще другой путь из Зассница и Мальмэ на Гефлэ, минуя Стокгольм, а оттуда на Раумо. Для наблюдения за перевозкой русских в Гефлэ были командированы бывший вице-консул в Берлине Павлов и господин Вербицкий, предложивший свои услуги миссии с первого дня прибытия в Стокгольм русских туристов. Когда выпуск русских из Германии был ограничен, движение на Гефлэ было приостановлено, и все путешественники по-прежнему направлялись через Стокгольм. За полтора месяца работы через Гефлэ проехало свыше 10 тысяч человек. Наконец, после того как в Ботническом заливе были взорваны германцами три шведских парохода 24 ноября 1914 года, сообщение по морю снова было прервано, и остался единственный путь на Торнео. Однако вскоре наша миссия в Стокгольме добилась, что германское командование официально заявило о том, что все выпущенные ими русские путешественники могут беспрепятственно следовать в Россию из Швеции морем на Раумо, в дальнейшем стали перевозиться на Торнео только следовавшие из Англии и Франции. С наступлением холодов наша миссия в Стокгольме командировала господина Вербицкого в Карунки для организации зимнего сообщения с Торнео. Там было устроено большое, хорошо отапливаемое помещение, где русские туристы получали чай с хлебом и снабжались теплыми вещами, так как температура доходила до 40 °C. Из Карунки русские и их багаж направлялись на санях на Торнео. Нужно сказать правду, что измучившаяся и изголодавшаяся масса как саранча набрасывалась на пищу на станциях железных дорог, где по издревле установившемуся обычаю закуски и горячие блюда стоят на столе и всякий желающий берет сколько хочет и что хочет, уплачивая затем за взятое и съеденное в кассу буфета. Первые туристы не только уничтожили все находившееся в буфетах, но и унесли с собой всю посуду, не заплатив ни гроша. После этого богатые закусочные столы промежуточных станций уже отошли в область преданий, и при подходе поезда с русскими путешественниками к узловым станциям двери буфетов запирались на замок.