Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Большинство людей стали раздражительными, издерганными и затравленными. Все поголовно страдают беспамятством. Масса выдающихся общественных и научных деятелей погибли от расстрелов и голода. О расстреле скопом всем известных видных деятелей кадетской партии, объявленных вне закона, повторять не буду, это отошло уже в историю. Знаю, что умерли от истощения академики Лаппо-Данилевский и А.А. Шахматов, профессор В.М. Гессен 69* и другие, целый список имен. Были расстреляны великие князья Николай и Георгий Михайловичи, Павел Александрович и Дмитрий Константинович 70*.

Профессора и студенчество живут, как и другие лица интеллигентных профессий, в таком же подозрении, как и былая аристократия, вечно в ожидании ареста и обыска. Они, как и остальные, стоят в «хвостах» у лавок за селедками и ужасным хлебом, несут трудовые повинности. Ради заработка служат одновременно в нескольких учреждениях, и, конечно, наука отходит на второй план. Ни учебников, ни учебных пособий нет, научные журналы не издаются, заграничные не получаются, школы значатся более на бумаге; в действительности же сокращены до минимума, так как нет помещений, топлива, учителей, пособий и т. д. 71*

Газеты полны издевательств и самой неприличной ругани по адресу священнослужителей. В «Красной газете» появился даже специальный отдел «О попах». Тем не менее замечается, несомненно, большой религиозный подъем. Крестные ходы, изредка допускаемые по настоянию части рабочих, привлекают сотню тысяч народа, таких грандиозных прежде никогда не бывало. Церкви переполнены молящимися… Появился совсем новый тип священника, молодые, образованные, подчас с университетским образованием 72*.

Говорить о финансовом и экономическом положении страны не берусь, ты ведь знаешь, что для меня это всегда было закрытой книгой. Оригинальная внешняя сторона в большинстве учреждений, причины которой я так и не поняла, это то, что они все объяты perpetuum mobile 73*

. Все учреждения то и дело переезжают из улицы в улицу, из здания в здание, из одного этажа на другой, из одной комнаты в другую.

Улицы переименованы. Невский — теперь проспект 25-го Октября, Литейный — улица Володарского, Морская — улица Халтурина. Есть проспекты. Карла Либкнехта и Карла Маркса. Есть просветительское учреждение Розы Люксембург. Царское Село переименовано в Детское Село. В память коммунистки Веры Слуцкой Павловск назван Слуцк. Таврический дворец, так много видевший в своих стенах, именуется Дворец Урицкого. Дворец вел. кн. Сергея Александровича называется Дворцом Нахамкеса, и много превращений в том же роде.

Понаставлено множество памятников великих деятелей, отцов революции, из глины — Лассаля, Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Володарского. Поставили Перовской — пришлось убрать. Изображение было в виде не то громадной летучей мыши, не то сталактита, стояло у Николаевского вокзала; все, проходя, невольно останавливались и вместо почтения покатывались со смеха.

Появились новые придворные художники и скульпторы — футуристы. Придворные поэты — Маяковский, Демьян Бедный, слесарь Герасимов, матросы — Кириллов, Клюев и Есенин 74*.

Пантеон современный — Марсово поле, где хоронят великих усопших коммунистов, — нечто вроде свалочного места, ну да это повсюду.

Санитарное состояние города ужасающее. Дома за отсутствием ремонта, по неимению нужного материала и рук, накануне полного разрушения. Ни фановых, ни водопроводных труб нет, гвоздей и то достать трудно. Вследствие недостатка топлива все деревянные дома, барки и окрестные леса снесены. Водопроводные и канализационные трубы полопались. Нечистоты, мусор, грязная вода выбрасываются куда попало — на лестницу, во двор, через форточку на улицу. Все это накапливается и превращает город в клоаку, несмотря на устройство всевозможных санитарных «дней» и «недель» — повинностей для истерзания буржуев. Дворники же упразднены как буржуазный пережиток.

Температура как в частных квартирах, так и в большинстве учреждений на нуле, все и на службе и дома сидят в шубах и шапках. Спят не раздеваясь. Многие не моются до воскресенья, белья не меняют за отсутствием мыла и, конечно, вшивеют. Вши повсюду: в вагонах, больницах, трамваях, школах. А вошь, как говорят, главный проводник заразы.

Не могу умолчать об оригинальной спекуляции этим продуктом. Красноармейцев сильно тянет в деревню, а отпуск дают только как отдых после перенесенного сыпного тифа, и вот солдатики задумали делать себе прививки тифа посредством вшей. Сейчас же нашлись и поставщики. За коробку с пятью вшами с сыпного больного брали 250 рублей, и дело пошло к общему удовольствию.