Воспоминания. Том 3

Тогда Император приказал выдать Мещерскому 80 тыс. руб., но велел мне предупредить Мещерского, что эти 80 тыс. руб. выдаются ему в последний раз, что больше выдавать Мещерскому каких-либо 518 денег он не желает и кроме того просит Мещерского к нему ничего не писать и к нему ни с чем не обращаться.

Я приказал Мещерскому выдать 80 тыс. руб. и передал ему о повелению Государя.

Потом я узнал, что Мещерский все-таки написал Государю (передал он свое письмо через генерала Васильковского, бывшего управляющего Аничковым дворцом, через которого и впоследствии неоднократно передавал свои письма Государю) и при письме он представил Государю и все те письма, которые писал ему Император Александра III для того, чтобы показать свою близость к Императору.

Император Николай II, - как он сам мне потом рассказывал, - вернул ему все эти письма обратно и вторично подтвердил, что просит к нему никогда ни с чем не обращаться.

Мещерский был в отчаянии; многократно приходил ко мне и все просил, умолял меня, чтобы я при случае заговорил опять с Государем о нем. Вероятно, он обращался с такими же просьбами и к другим министрам - между прочим и к министру гр. Делянову, так как он, Мещерский, числился служащим по министерству народного просвещения. Но все ходатайства его в течение того времени - когда министрами внутренних дел были Иван Николаевич Дурново и затем Горемыкин - ни к чему не приводили.

И вот, наконец, когда министром внутренних дел сделался Дмитрий Сергеевич Сипягин, который находился с Мещерским в некотором отдаленном родстве, то Мещерский этим родственным чувством сумел воспользоваться и со свойственной ему способностью влезать во все отверстия - оказал такое влияние на Сипягина, а, с другой стороны, Д. С. Сипягин - на Государя, что Император Николай II разрешил Мещерскому писать ему письма, подобные тем, какие он писал его отцу. Таким образом установились отношения между Мещерским и Императором, причем в скором времени Государь Император приказал мне выдавать Мещерскому деньги на издание "Гражданина".

При Императоре Александре III "Гражданин" был ежедневной газетой, а после того, как Мещерский был лишен субсидий в 80 тыс. р. - "Гражданин" сделался еженедельной газетой - можно сказать листком; в этом виде он издается и до настоящего времени.

Итак, Государь Император приказал выдавать субсидию на издание "Гражданина" в размере 18 тыс. р. в год, причем эти 18 тыс. р., пока я был министром, он всякий раз, ежегодно, получал по особому всеподданнейшему докладу; насколько мне известно, 519 он продолжал их получать и после меня, продолжает получать и в настоящее время.

Когда Мещерский получил таким образом возможность писать Государю, то в скором времени я заметил, что с Государем у него установились отношения довольно близкие. Так, мне князь Мещерский несколько раз показывал письма Государя, в которых Государь Император писал ему на "ты".

Как известно, Император Александр II ко всем своим близким и подчиненным обращался на "ты", но этот обычай вывел Император Александр III, который ни к кому, кроме как к своим родным, не обращался на "ты". Тем более это нужно сказать и об Императоре Николае II, потому что, как я уже говорил, Император Николай II человек в высокой степени деликатный, воспитанный в заграничном духе, с точки зрения именно внешнего воспитания, а, следовательно, обращения (с его стороны) к князю Мещерскому на "ты" показывало безусловно особую милость Государя к Мещерскому, милость, которую вообще он никому из своих приближенных лиц, ни министрам, ни другим лицам, с которыми Государь Император имеет постоянные сношения, - не оказывал.

Мне Мещерский объяснил, что он особо как то раз умолял Государя оказать ему милость и в память тех отношений, которые были между ним и Императором Александром III, обращаться к нему, к своему верному слуге на "ты".

Когда случилось несчастье с Сипягиным, который был убит Балмашевым, то явился вопрос: кто будет министром. На другой уже день я узнал, что министром будет Плеве.

Плеве был назначен министром потому, что об этом писал Государю Мещерский, который очень рекомендовал Плеве (в качестве министра), как человека, который в состоянии поддержать порядок и задушить революционную гидру, от руки которой пал действительно высоко почтенный министр и глубоко порядочный и честный человек - Сипягин.