Воспоминания "Встречи на грешной земле"

И — о, третье чудо! Я увидел их обеих. Да, само собой, они обе были в весьма почтенном возрасте. Но продолжали оставаться женщинами, а потому их сообщения были конкретны и субъективны. Через них проглядывало не только отношение каждой к Литвинову, но и его к ним. Так, одна утверждала, что он был необычайно мил, любезен, обходителен, широк и неотразимо обаятелен. А вторая, — что он был сух, скуп, большой формалист, педант и вообще сквалыга. Но обе сходились на том, что он очень умел учитывать обстановку на фронте и вел себя с англичанами по-разному, так как один из них

был весьма симпатичный, а второй неприятный, и даже одна употребила выражение — противный.

Вот и все, что мне удалось из них выудить. Но надо же, однако, сделать поправку на давно прошедшее время да и на возраст. Так что и на том спасибо.

А вообще я понял: как ни кидай, но всю механику переговоров мне придется придумывать самому.

Что я и сделал. В результате появилась комедия «Дипломат», пошедшая затем широко во многих театрах страны, а также за рубежом. В Москве ее поставили два театра — Малый (режиссер Л.Варпаховский) и Московский областной (режиссер В.Чичко). По ряду соображений (а чего скрывать, — чтобы не цеплялись, ибо в те годы это делали беспрерывно) я изменил имена персонажей, у главного — весьма прозрачно на Максимова, а также место действия — Данию на Голландию.

Двух секретарш в Малом театре играли две премиленькие актрисы. Но я позволил себе в пьесе лишь чуть-чуть оттенить разность их взаимоотношений с шефом. Ну — самую малость. Также, чтобы не могла придраться уважаемая Эйви Литвинова. Впрочем, она к этому времени уже уехала в Англию и не могла бы посмотреть спектакли.

Зато его посмотрел Иван Майский и, что для меня было особенно ценно, дал весьма положительную рецензию в профессиональном международном журнале.

Что до дальнейшей судьбы Максима Максимовича после завершения этой его феноменальной эпопеи с обменом пленными, то она изобиловала нелегкими испытаниями. Хотя внешне он был вроде бы в почете.

Вернувшись из Копенгагена, он поехал полпредом (так тогда называли послов) в Эстонию. А вскоре стал заместителем наркоминдела Георгия Васильевича Чичерина — весьма талантливого дипломата. Но в 1930 году заболевшего Чичерина сменил на этом посту Литвинов. После чего его жизнь — при Сталине — стала висеть почти на волоске. Это неважно, что его во всем мире, как самого результативного, называли Дипломатом Номер Один. Как известно, успех в глазах Сталина мог быть истолкован им и как повод для обвинений. Тем не менее этот волосок продолжал служить до 1939 года, когда чуть не оборвался: перед договором о дружбе с Гитлером. Посылать

к фюреру еврея Литвинова (его настоящая фамилия — Баллах), Сталин, конечно, не мог. А потому заменил его на посту министра иностранных дел Молотовым (его настоящая фамилия — Скрябин, так что тут все было в порядке). А Литвинов продолжал висеть на волоске до 1941 года, когда суждено было оборваться не ему, а дружбе с Гитлером, который начал с нами войну. Тут-то и пригодился Максим Максимович — его послали в чине зам. министра послом в США — налаживать отношения. Что он и сделал, пробыв там до 1943 года, когда уже забрезжила победа. Так что Литвинова можно стало заменить, вернув опять в подвешенное состояние. А после победы в 1945 году, когда его ближайшие сотрудники начали исчезать один за другим, угроза того, что волосок оборвется в любую минуту, опять возросла.

Но Сталин его пока не трогал — он удивительно умел приберегать людей, которые могли ему понадобиться для какой-либо планируемой им акции. Уже началась, например, космополитическая кампания, которая имела перспективу перерасти в нечто более глобальное. И кто знает, какую роль мог предназначать в ней для Литвинова Сталин.

То есть положение Литвинова было сходно с тем, что описано Салтыковым-Щедриным в сказке «Самоотверженный заяц». Там волк, питающийся мясом, придерживал для этой цели около себя зайца. Изредка все же приговаривая: «А может я тебя... ха-ха... и помилую».

Повторяю, можно только гадать, как Сталин полагал использовать Дипломата Номер Один, когда развернулись бы события, намечаемые на начало 1953 года.

Но Максим Максимович Литвинов переиграл Сталина. Он умер в 1951 году. Этакий хитрец — уклонился от соучастия. И да будет ему земля пухом.

Что до Сталина, то ему предстояло решать намечаемую задачу самому. Но не решил. Не удалось. Надорвался. И вместо предполагаемых казней и массовых убийств умер.

Сергей Образцов. И его ступеньки

11 июня 1984 года мне предстояло выступать в ЦДРИ. Я должен был участвовать во втором отделении, и, кроме меня, в нем были еще Образцов и Борин — известный публицист. В ЦЦРИ устраивали тогда такие встречи с представителями разных видов искусств. Время каждому — минут 20—30. Просили приехать к перерыву между первым и вторым отделением.