Воссоединение

Острый язык ласкал его шею. Медленно и размеренно дыша, он остановился в полутени скалистого выступа, под его ногами растрескалась зеленая поверхность. Пошарив в кармане, он достал половину пищевого батончика. Отломив кусок и осторожно положив его себе на плечо, он подождал, пока Пип с благодарностью съест питательный кусочек. Он хотел было собрать немного конденсата, но воздержался. Сегодня вечером они выпьют, твердо сказал он себе. После того, как сияющий шар скрылся за горизонтом, и обе луны были высоко в небе. Прищурившись, он посмотрел вверх. Несмотря на ухудшение их состояния, Учителя не было видно. Должно быть, он все еще парит за ближайшей из двух лун, его функции приостановлены, терпеливо ожидая следующего сообщения от своего владельца. Каким бы сложным ни был его ИИ, средства для включения теоретических предположений в его кибернетическую кору оставались среди дизайнеров скорее искусством, чем наукой. Кроме того, он по глупости, возможно, самоуверенно, не указал срок своего возвращения. В отсутствие такового корабль вряд ли предположил, что что-то пошло не так, и действовать или не действовать соответственно. В его дюралевых недрах было достаточно продуктов, как синтезированных, так и натуральных, прекрасно поддерживаемая атмосфера, разнообразные развлечения и прохладная, свежеприготовленная вода. Достаточно воды, чтобы в ней плавать. Достаточно воды, чтобы . . . Пип закончил есть. На мгновение ее прищуренные глаза вспыхнули ярче, чем раньше, прежде чем она снова опустила свою треугольную переливчатую зеленую голову обратно ему на плечо. Болезненно потягиваясь, он возобновил свой марш на восток. К настоящему времени он был бы благодарен за любой признак цивилизации, Анн или человека. По крайней мере, прежде чем его допросят, рептилоиды дадут ему еды и воды. Он начал опасаться, что достиг точки, когда это было все, на что он мог надеяться. Затем перед ним замаячила темная линия хребта, превратившаяся из далекой цели в надвигающееся препятствие. При виде этого мускулы на его ногах запротестовали. Остановившись у его подножия, он осмотрел барьер, который сделал своей непосредственной целью. Он был круче, чем казался издалека, но по нему можно было взобраться, и, к счастью, не слишком высоко. Интересно, что гребень был одинаковой высоты. Проведя окончательную оценку своего окружения перед началом восхождения, он увидел, что оно убегало на север и юг, насколько он мог видеть. Конечно, обойти его было невозможно. Двигаясь медленно, но обдуманно, его восприятие опасно затуманилось, а рефлексы замедлились, он приблизился к базе и начал подниматься. Форма с гладкой поверхностью была ребристая с выступами и выступами, которые обеспечивали отличные опоры для ног и рук. Он был на полпути к вершине, когда поскользнулся, попытался встать на ноги и при этом что-то заметил. это сильно возбудило бы его интерес, если бы он был способен чувствовать что-то настолько второстепенное для своего дальнейшего выживания, как научное любопытство. С того момента, как он начал свой долгий путь, он считал, что хребет представляет собой естественное образование из темного камня. Из-за того, что он был покрыт песком, песком и гравием, не было причин подозревать что-то другое. Теперь он увидел, что там, где его шаркающие ноги отбрасывали прилипшие гранулы и скопившиеся силикаты меди, лежало что-то черное и блестящее. Упираясь в наклонную внутрь стену, он одной рукой держался, а другой чистил грубые зерна. Под его пальцами появилось еще больше странной эбеновой гладкости. Проведя грязными ногтями по теперь открытой поверхности, он обнаружил, что не может ее поцарапать. Его нож для выживания оказался не лучше. Имея в своем распоряжении только такие грубые устройства, он не мог сказать, был ли склон металлическим, керамическим, пластиковым, каким-то сваренным волокном или чем-то еще более экзотическим. В одном он был уверен: это было бесспорно искусственно.