Воссоединенный

Высокие деревья широко раскинули ветви, но напоминали зонты. Рядом с нами был кактус с шипами и ветвящимися отростками, напоминавший перевернутую люстру Чихули. Растения с шипами, почти черные, были с золотыми цветами наверху, от них пахло карамелью.

Птицы на горе больше напоминали ящериц. Их крылья были голубыми мембранами, а не из перьев, а длинные хвосты и кожа на теле были в чешуе. Хотя я заметила, когда один повернул голову, что у них были перья. Пучки венчали их головы.

Две луны озаряли небо: красный полумесяц напоминал широкую улыбку Чеширского кота, а дымчато-голубая выглядывала из-за горизонта, как подмигивающий глаз. Их было видно, хотя высоко горело оранжевое солнце.

«Куда ты привел нас, Небу? — спросила Тиа, единорог расправил крылья, собираясь прыгнуть со скалы. — Это не тот путь, на котором были раньше».

«Не тот, — ответил он. — Это единственный открытый нам путь, и он самый опасный. Другие под вопросом. Стражи Сетха разрушили ту, где мы проходили раньше. Его дозорные всюду».

Небу спрыгнул, мумия прижимался к его спине. Захра не отставала. В этот раз я не могла наслаждаться полетом, как это делала Эшли. Я старалась сдержать тошноту от резкого спуска. Я отчаянно цеплялась за спину Захры. Мы приблизились ко дну, единороги коснулись земли и побежали, сворачивая крылья. Они замедлились и направились вперед, осторожно двигаясь вдоль реки, их копыта постукивали по разноцветным камешкам, что сверкали в свете чужого солнца.

«Почему мы не летим дальше?» — спросила я у Захры.

«Здесь есть существа, которые хотят нас съесть. Плоть единорога для них — деликатес».

«Разве не логичнее тогда спешить убраться отсюда?».

«Расстояние слишком большое, даже единорог не сможет легко сориентироваться. И растения… тревожатся, когда звери проходят слишком быстро мимо них, они сообщат охотникам, летающим по воздуху. Мы яркие и это делает нас простыми мишенями с неба. Они увидят нас издалека».

«Потому… нужно двигаться как улитки?».

«Не так медленно, но да. Нужно осторожничать. На это уйдет часть недели, может, больше, если нам будут мешать».

Я не знала, чего ждала, но точно не того, что путь будет таким долгим. Одежду я сделать могла, но у нас не было припасов. Мои внутренние спутницы не переживали. Я посмотрела на фиолетовую реку и сглотнула, уже ощущая жажду.

«Мы не взяли еду», — сказала я единорогу.

«Мы можем есть траву», — сказала Захра.

«Да, — нетерпеливо ответила я. — А как же мы?».

«Мы будем охотиться», — сказала Тиа.

«Да. Вы будете охотиться, — повторила Захра. — Мы скажем, какие звери съедобные и не нападут в ответ. Их не так и много, но есть съедобные травы и много рыбы в реке. Некоторые даже не кусаются».

Отлично. Я вдруг вспомнила все программы про чудовищных рыб, которые видела по каналу «National Geographic». Пить из реки совсем не хотелось, особенно, когда я поняла, что все раздутые зеленые дыни размером с баскетбольный мяч — это жабы. Они вопили, падали от нашего приближения, спешили в воду, откуда поглядывали на нас с подозрением, мигая желтыми глазами, похожими на мячики от пинг-понга.

Мы шли так несколько часов, словно попали в общую серию «Затерянного мира» и «My Little Pony». Я часами задавала единорогу вопросы, чтобы не слушать Тию. Это ее обижало, но все, о чем она говорила, было связано с нашей прошлой историей, включая кровавые обеды, и мне становилось не по себе.

Когда я не говорила с единорогом, я разглядывала мужчину, едущего перед нами. Он часто слезал с Небу, сходил с тропы, приседал и разглядывал землю. Его плечи были напряженными, как и тело, словно ему, как и мне, не нравилась окружающая среда. Я обращала на него слишком много внимания. Он напоминал безмолвный столб огня, двигающийся вкруг меня. Порой он был впереди, порой позади, но я всегда ощущала на себе его взгляд.

Бабушка любила читать Библию, так что я знала историю об израильтянах, идущих за Моисеем. Я не знала, может ли мумия заставить фиолетовые воды расступиться, вытянуть воду из камня, но не отрицала, что в его присутствии было спокойнее. Я была рада, что рядом мой столб огня, даже если нервы покалывало, когда он был близко. Тиа и Эшли безгранично доверяли ему. И они злились каждый раз, когда я думала о нем как о мумии, а не о мужчине, но не заставляли меня говорить с ним.

Он застыл с рукой в воздухе. Небу тихо заржал и склонил голову в сторону мрачной чащи. Там слышался шелест, семья желтых животных с колючками на спине вышла из укрытия к реке. Мои ощущения обострились, я выхватила лук и выпустила стрелу, не думая об этом. Я выдохнула, не зная, что задерживала дыхание, и словно рухнула в себя. Руки задрожали, я убрала лук за спину. Сказать, что я была удивлена своим действием, было бы преуменьшением.

«Тиа? Это ты?» — спросила я.

«Нет».

«Эшли?».

«Не я».

«Но и не я», — возразила я.

Небу подошел к нам с Ахмосом на спине.

— Что случилось? — спросил он.

— Я… мы не знаем.

Он склонил голову, глядя на меня серыми глазами.

— Дашь мне руку?