Восстань и убей первым

5 января 2003 года два террориста-смертника из «Бригад мучеников Аль-Аксы» ФАТХ пробрались в Тель-Авив и направились на старый автовокзал. В 18:26 взорвали себя неподалеку от центра Тель-Авива. Число убитых составило 23 человека. Более ста человек было ранено. Среди них было много детей и даже грудных младенцев.

Палестинская национальная администрация осудила атаку и пообещала приложить все усилия для того, чтобы разыскать и задержать лиц, которые спланировали ее. Однако израильтяне не слишком верили в искренность их осуждения. В конце концов, террористы принадлежали к одной из организаций, связанной с движением ФАТХ, которое возглавлял Арафат. Большинство руководящих чиновников Палестинской национальной администрации входили в ФАТХ.

Премьер-министр Шарон немедленно созвал министров силового блока и ответственных за безопасность страны на совещание в своем офисе. Было принято решение активизировать действия против Палестинской национальной администрации.

По результатам этого совещания менее чем через три часа после террористического акта начальник Генерального штаба Яалон принял решение о бомбардировке отделения ФАТХ в городе Хан-Юнисе, расположенном в секторе Газа. На этот раз не предусматривалось никаких предупреждений, и атака должна была состояться не в ночное время. Напротив, Армия обороны Израиля намеренно и терпеливо будет ждать момента, когда в здании будут люди.

В 23:45 подразделение указания целей (Anaf Matarot) в штаб-квартире военной разведки АМАН направило на базу подразделения 8200 в Турбане указание о сборе актуальных разведсведений по зданию ФАТХ в Хан-Юнисе. В 00:31 Турбан отправил информацию о цели.

Согласно этой информации, цель 7068 не была связана с террористической деятельностью. Сержант, который осуществлял проверку объекта, написал просто и прямо: «Не бомбите их – они не сделали ничего плохого».

«Это было очень неформальное сообщение, – говорил Амир, – и, конечно, я должен был поменять фразеологию и язык и написать как-то официальнее, прежде чем передать сообщение. Но слова этого сержанта отражали содержание разведсводки очень точно. Никакой деятельности, связанной с терроризмом, в этом здании отмечено не было. Там велась рутинная работа с местными активистами, выдавались социальные пособия и зарплаты. Это был аналог местного отделения профсоюзов».

Утром на следующий день Амир, который предполагал, что цель 7068 подвергнется очередному символическому удару, сообщил в штаб АМАН, что в здании никого нет и можно без опасений начать бомбардировку.

«Операция задерживается, – сказал ему представитель военной разведки. – В отделе целеуказания ждут, пока офис откроется».

«Что? Они кого-то ждут?».

«Нет. Никого конкретно. Просто кого-нибудь. Сообщи нам, когда кто-то войдет внутрь».

Это казалось странным. Амир подумал, что здесь имела место какая-то ошибка. Присутствие гражданских лиц в офисе было причиной откладывать операцию, а не наносить удар. Ожидание людей – чиновников, уборщиц, секретарш – в корне противоречило юридическому меморандуму Финкельштейна от 2001 года. Определение в качестве целей гражданских лиц было, по существу, самым настоящим военным преступлением.

Но никакой ошибки здесь не было. Департамент целеуказания выпустил письменный приказ, чтобы каждый понимал, что все ожидают «признаков» того, что в здании кто-то есть. «Таким признаком может быть попытка телефонного звонка или телефонного разговора. Не следует ожидать, чтобы говорящий идентифицировал себя или осуществил любой содержательный разговор». Другими словами, намерение состояло просто в том, чтобы убить кого-то – кого угодно[1336].

Приказ взволновал некоторых разведчиков-аналитиков, которые осмелились говорить о нем только в общей комнате. «Мы сидели там, три аналитика, и ужинали, – вспоминал Амир. – И вдруг кто-то сказал, как бы полушутя, но на самом деле вполне серьезно: “Слушайте, разве это не образец демонстративно незаконного приказа?” Он произнес это как бы между прочим, не акцентируя внимания, но его слова заставили нас задуматься. Может быть, мы действительно пересекали там “красную черту”? Откуда нам было знать, кого мы убивали? Это мог быть ребенок из соседней школы, который пошел в здание позвонить по телефону. Может, это был чиновник, который приехал для раздачи гуманитарного пособия ООН? Или уборщица, которая пришла пораньше до начала рабочего дня?»[1337]

Тот факт, что такой разговор состоялся между служащими подразделения 8200, вполне вписывался в атмосферу, царившую в нем. Ведь именно это подразделение приложило все усилия к тому, чтобы «достучаться» до руководства военной разведки в дни, предшествовавшие неожиданной атаке арабских государств на Израиль в 1973 году. Именно подразделение 8200 предупреждало о том, что Египет и Сирия готовы начать войну.