Восстание

Ответ из Лондона Колчаку пришлось ждать долго — англичане медлили. Почему? Колчак терялся в догадках. Неужели ему — известному адмиралу — не находилось места в английских войсках? Он жил в Токио, ежедневно являлся к сэру Грину узнать, не пришел ли ответ английского правительства, наводил справки о России и читал газеты.

Газеты многоречиво обсуждали русский вопрос. Каждый день приносил новые известия: власть большевиков укрепилась на всей территории России, Россия вышла из войны и призывает все воюющие страны заключить немедленный мир без аннексий и контрибуций, в России национализированы банки, железные дороги и крупная промышленность, Россия аннулировала иностранные займы, заключенные правительствами царя и Керенского… Обо всем этом газеты писали все с большим раздражением. Прежние союзники царской России превратились во врагов России революционной.

Потом пришли вести о мятеже в полосе отчуждения Восточно-Китайской железной дороги. Забайкальский казачий атаман Семенов с отрядом в две тысячи казаков и баргутов поднялся против Советов и захватил власть на территории дороги от станции Маньчжурия до станции Пограничная.

И вот в эти дни семеновского мятежа наконец был получен ответ английского правительства. Колчака извещали, что он принят на английскую службу и назначен в Месопотамскую армию, штаб которой дислоцирован в Бомбее.

Колчак поехал в Бомбей, но вдруг, уже в дороге, получил новое назначение. Intelligence Department английского генерального штаба телеграфировал адмиралу, чтобы он немедленно изменил маршрут и явился в Пекин в распоряжение русского царского посла князя Кудашева. И только в Пекине у князя Кудашева Колчак узнал свое новое назначение.

Царский посол все еще считал себя полномочным представителем России, хотя его «Россия» уже давно перестала существовать, и занимался в Китае высокой политикой. Он обстоятельно рассказал Колчаку о предстоящем походе Антанты против Советов. Он говорил, что союзные державы: Америка, Англия, Франция и Япония, решили пресечь распространение большевизма и снова включить русских в войну против Германии. Он со знанием дела рассказал о блокаде союзническим флотом русских берегов, о десанте англо-американцев в Мурманске, о генералах Корнилове и Деникине, собравших вооруженные силы на юге России и действующих против большевиков, о «Всевеликом войске Донском» генерала Краснова, которое шло с Дона на красную Москву, о казачьих отрядах генерала Дутова, поднявших восстание против Советской власти в троицких степях, и о тайных офицерских организациях, готовящих восстание едва ли не во всех городах России. Он был хорошо осведомлен о планах союзников и говорил, что пять английских дивизий готовы к вторжению на Кавказ и в Туркестан из Афганистана и Ирана, говорил, что Закавказье надолго оккупировано турецкой армией, а Украина оторвана от России и в ней правит антисоветская Центральная Рада. Он изложил адмиралу широкий план военных действий против красной России с севера, с юга, с запада — из Польши и Латвии, оккупированных немцами, и с востока — из Маньчжурии, где ему — адмиралу Колчаку — предлагалось на средства Китайско-Восточной дороги и на средства союзников формировать вооруженные силы для вторжения в Забайкалье и на русский Дальний Восток.

Князь Кудашев упомянул и о центральных антибольшевистских организациях, тайно действующих в Москве и Петрограде: о «национальном центре», в котором объединились кадеты, торгово-промышленники и земцы, о «правом центре», созданном сторонниками монархии, об эсеровском «союзе возрождения», и утверждал, что Советская власть едва ли продержится еще три месяца. Недаром Ленин объявил «Социалистическое отечество в опасности» и призывал всех на защиту революции.

Считая себя уже командующим противосоветскими войсками в Маньчжурии, Колчак выехал в Харбин и принялся было спешно формировать белые отряды, но не поделил власти с атаманом Семеновым, рассорился с его советником, японским подполковником Куроки, и отправился с жалобой в Японию. Однако в Токио приняли сторону Семенова и вежливо предложили адмиралу не возвращаться в Харбин, а отдохнуть на каком-нибудь японском курорте. Пришлось подчиниться. И вот тут, на курорте, к Колчаку приехал с визитом английский генерал Нокс…

«Обо всем было переговорено, все было обусловлено, — думал Колчак, сидя в кресле перед чайным столиком. — И вот теперь Гайда! Он хочет перейти на русскую службу… Ах, вот почему во Владивостоке чешские офицеры называли его карьеристом и человеком без родины. Он хочет стать главнокомандующим… Но это опасно… Он может сделаться несменяемым…»

За окном застучала по асфальту багажная тележка, где-то закричал маневровый паровоз.

Колчак поднялся с кресла и отдернул на окне легкую занавеску. На освещенном солнцем асфальте перрона он увидел группу офицеров и среди них Гайду.