Восстание элит и предательство демократии

Джим Слипер, автор книги Ближайший из незнакомцев: либе­рализм и политические расовые игры в Нью-Йорке,

именует город­ской круг соседства "плавильным горном городской культуры". Взрос­лые соседской округи, указывает Слипер, становятся образцом для юных, подавая примеры для тех "ролей, которые урбанистический рынок увенчивает лишь косвенным признанием, если увенчивает во­обще – ролей наперсника, защитника, помощника, сопричастника, сотоварища, возлюбленного, друга". Встреча с людьми особенными, пользуясь оборотом Эмерсона, позволяет мельком увидеть огром­ный мир за чертой ближайшего кругозора родных и близких – мель­ком увидеть "романтику". Если Слипер прав, она также упражняет нас в насущных для жизни в городе доблестях: чести, долге, умении дер­жать ответ. Она остужает романтику ответственностью. Она побужда­ет нас кем—то стать, предъявлять к себе трудные требования и доро­жить удовольствием, что дарует преданное служение идеалу, – а не удовольствием, скажем, рынка или улицы, которые предлагают мишу­ру, не давая сути. Внешне менее привлекательные, но более глубокие и добротные удовольствия, по мнению Слипера, можно, конечно, най­ти во многих местах и во многого рода занятиях, но "до степени, навер­няка недооцененной наиболее космополитичными среди нас, нью-йорк-цы всех возрастов обретают их, по крайней мере отчасти, в соседской округе, в приходском молельном доме или синагоге и в ближайшей закусочной, кафетерии, культурном центре или парке".

Неформальные места встреч, которые поддерживают соседскую жизнь, также являются темой живой книги Рэя Олденбурга Преот­личнейшие местечки: кафе, кофейни, культурные центры, салоны красоты, универмаги, бары, другие "точки" и как в них пролетает день.

Главная притягательность никем не назначенных "точек" – "тре­тьих мест", как называет их Олденбург, чтобы отличать их от круп­ных, полностью структурированных организаций, с одной стороны, и от семьи и других малых групп, с другой, – заключается в том, что "какой бы там намек на иерархию ни существовал, она основывается на благопристойности человека", а не на богатстве, обаянии, напо­ристости или даже уме. Напоминая нам римскую поговорку, что "нет ничего досаднее низкого человека, возведенного высоко", Ол­денбург противопоставляет неформальное общество местных "то­чек", где собираются соседи, иерархии на местах работы, где римская мудрость не очень-то в обиходе. В "преотличнейшем месте", с другой стороны, "правота одерживает верх". Одно из "неизменных" правил, по опыту Олденбурга, это то, что "сливки отстаиваются на­верху". Более того, они выплескиваются через край на весь круг со­седства в целом; навык благопристойности, обретенный в нефор­мальном общении равных, не утрачивается, когда завсегдатаи расхо­дятся из своих излюбленных пристанищ.

"Способствование благопристойности в этих третьих местах не ограничивается их стенами. Их завсегдатаи едва ли проделают ту или иную штуку из тех, что резко осуждаются в ходе беседы у барной стойки. Обсуждение приличного и неприличного пове­дения по многим статьям совершается в третьих местах в бессчет­ные часы и в открытой повестке дня перескакивающих с одного на другое бесед. Косо смотрят на тех, кто дает своему имуществу сделаться бельмом на глазу; на ту нелюдь, что вздумает замусо­ривать автостоянку использованными бумажными салфетками; на того нравственного недоумка, кто станет искать предлога засу­дить кого-нибудь, гонясь за незаработанными и незаслуженными деньгами; или на того, кто виновен в неисполнении родительско­го долга или обязанностей. Нельзя быть длительно вхожим эти внутренние круги и не приобрести дополнительной толики сове­сти".

Внутренний голос, вопрошающий, а что, дескать, скажут ребята, может служить мощным средством того, что обычно называли обще­ственным контролем (когда этот термин относился скорее к управе, которую община чинит сама над собой, нежели к расправе, которую чинят эксперты по модифицированию поведения и прочие специали­сты со стороны). По этой причине, считает Олденбург, не будет пре­увеличением сказать, что неформальные места встречи "больше спо­собствуют благопристойности, не провозглашая ее своей целью, чем многие общественные организмы, которые публично притязают быть воплощением всех добродетелей".