Читаем Восстание элит и предательство демократии полностью

3    "Рабочий класс среднего города - по мнению Линдсов, - не

мыслит себя отличным" от класса деловых людей, он привержен "тем же самым символам успеха". Он "захвачен" той же самой "традици­ей повышения жизненного стандарта и соблазнен обольщениями умелых торговцев". Привычка жить бездумно, "сезон здесь — сезон там; есть работа - нет работы", лежит в основе "той огромной степе­ни неосознанности себя как класса, что была столь выраженной чер­той рабочего класса "мидлтауна" даже на шестом году Великой деп­рессии".

Примером того, что левая оппозиция думает о подобных фак­тах, является аргументация, выдвинутая Майклом Лернером в связи с тем положением, что "самообвинения" служат главнейшей поме­хой для радикальности рабочего класса. "Рабочие начинают думать, что проблемы, с которыми они сталкиваются, являются следствиями их собственного неумения приспособиться к данной реальности". "Самоосуждающий подход", препятствующий выражению "правед­ного негодования против угнетения", к несчастью, "глубоко укоре­нен в бессознательном и его трудно вытеснить". Также см. Винить жертву Уильяма Райана.

4    Стенли Ароновиц развивает знакомый тезис, что "притупление

самосознания американского рабочего класса" - неумение рабочих

"уловить тот факт, что эксплуатация их самих в процессе производства

вызывается причинами, заложенными в самой системе" — отражает

доступность "открытых возможностей внутри системы", точнее - "раз­

личие в доступе" к этим возможностям для "различных этнических

групп". Революционное сознание отступает перед "пряной остротой

обетования американской жизни, которой глубоко захвачены не-аме-

риканцы по рождению". Но хотя "миф о социальной мобильности не

был развеян", все труднее становится, по мнению Ароновица, верить,

что "тяжелый труд, образование и неизбежность американской экс­

пансии могут принести успех".

5    В своем рвении различить наемный труд от рабства авторы

"Либерэйтора", заявив, что наемный труд - это временное положе­

ние, из которого рабочий может "подняться на более высокую соци­

альную ступень", на этом не останавливались. Этот ход рассуждения

они сочетали с защитой рынка труда как такового. Работающий по

найму не эксплуатируем и не унижаем. "Разве он не может выби­

рать себе работодателя? Разве он не может заключить договор об

оплате? Разве он не сможет сменить занятие, когда бы ему не предо­

ставилась возможность улучшить свое положение?... Разве он не

принадлежит себе?" С этой точки зрения, "общественное зло не в том, что за труд выдается плата, но что данная плата в целом не соот­ветствует стоимости совершенного труда". Именно радикалы-або­лиционисты, а не центристы из "свободной земли" (free soil) ближе всего и подошли к тому, чтобы сформулировать пышно затем раз­вернутую идеологию рынка.

6    Линкольн впервые изложил этот аргумент в речи перед Сельско­

хозяйственным обществом штата Висконсин в сентябре 1859 г. Суть это­

го выступления также была изложена им по важному поводу его перво­

го ежегодного обращения к Конгрессу 3 декабря 1861 г. — одной из его

первых попыток в качестве президента философски обосновать дело

профсоюзов.

Благодаря недавним научным изысканиям теперь уже нельзя так просто, как это было возможно ранее, отмести такого рода вы­сказывания как производимые мышлением в сослагательном накло­нении. В первой половине 19-го века, согласно Кристоферу Кларку, "работа по найму", по крайней мере в долине реки Коннектикут, была "сезонной. Семьи, как правило, полагались на собственный труд. Хотя многие мужчины время от времени и нанимались на ра­боту ... целиком они от этого не зависели". Они выходили на рынок труда в поисках средств поддержания домашнего хозяйства, что по-прежнему основывалось на "прямом обмене товаров или работы", а не на обмене на деньги. Рынок труда, утверждает Кларк, "формиро­вался семейными интересами и еще не был определяем влиянием большого класса работающих, которые только свой труд и могли про­давать". В характере наемного труда также "отражался сезонный ха­рактер земледелия и мелкого производства"; время от времени, когда не имелось другой работы, люди сдавали свой труд в найм.

Описывая свое детство в Риджфилде, штат Коннектикут, в годы перед войной 1812 года, Сэмюэл Гризуолд Гудрич вспоминал, что "каждая семья жила, полагаясь, насколько это было возможно, на собственные силы". Поскольку "денег в достатке не бывало", плати­ли обычно натурой" ... "В прислугах у нас были... дочери уважаемых фермеров или ремесленников, что жили по соседству"... "Прислу­живание не значило чего-либо недостойного".

7    Сам герой Элджера наделен немалой долей сходства с этим

идеалом рабочего класса. Главные герои у Элджера - типично сель­

ского происхождения, не из трущоб, хотя в поисках счастья они при­

ходят в город. Они'- порядочные молодые люди, лишившиеся на­

Перейти на страницу:

Все книги серии VS

Похожие книги

Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?

Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами "Бунт в тупике", "Бизнес на правах человека", "Над пропастью во лжи", "Анти-выборы-2012", "Зачем России Марин Лe Пен" и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя "безальтернативность Путина" — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий. Автор анализирует, какие политические и экономические силы стоят за этим, приводит цифры и факты, позволяющие дать четкий ответ на вопрос: что будет с Россией, если требование "Путин навсегда" воплотится в жизнь. Русский народ, утверждает он, готов признать легитимным только то государство, которое на первое место ставит интересы граждан России, а не обогащение высшей бюрократии и кучки олигархов и нуворишей.

Владимир Викторович Большаков

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Сталин перед судом пигмеев
Сталин перед судом пигмеев

И.В. Сталин был убит дважды. Сначала — в марте 1953 года, когда умерло его бренное тело. Но подлинная смерть Вождя, гибель его честного имени, его Идеи и Дела всей его жизни случилась тремя годами позже, на проклятом XX съезде КПСС, после клеветнического доклада Хрущева, в котором светлая память Сталина и его великие деяния были оболганы, ославлены, очернены, залиты грязью.Повторилась вечная история Давида и Голиафа — только стократ страшнее и гаже. Титан XX века, величайшая фигура отечественной истории, гигант, сравнимый лишь с гениями эпохи Возрождения, был повержен и растоптан злобными карликами, идейными и моральными пигмеями. При жизни Вождя они не смели поднять глаз, раболепно вылизывая его сапоги, но после смерти набросились всей толпой — чтобы унизить, надругаться над его памятью, низвести до своего скотского уровня.Однако ни одна ложь не длятся вечна Рано или поздно правда выходят на свет. Теперь» го время пришло. Настал срок полной реабилитации И.В. Сталина. Пора очистить его имя от грязной лжи, клеветы и наветов политических пигмеев.Эта книга уже стала культовой. Этот бестселлер признан классикой Сталинианы. Его первый тираж разошелся меньше чем за неделю. Для второго издания автор радикально переработал текст, исправив, дополнив и расширив его вдвое. Фактически у вас в руках новая книга. Лучшая книга о посмертной судьбе Вождя, о гибели и возрождении Иосифа Виссарионовича Сталина.

Юрий Васильевич Емельянов

История / Политика / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука