Восстание Маликании

— Пусть так, — сказала она неожиданно твердым, насколько это было возможным для нее голосом, хотя все же слегка дрожащим скорее из-за приближающегося признания, нежели участи. — Рано или поздно это обязательно случится со мной. Не важно, будет это твой триумф или чей-то еще, а может господин Сабил просто устанет ждать и заберет свое. Мне не сохранить мою невинность в любом случае, но ты, можешь сохранить свою жизнь. Сделай это, Варнек, вернись домой, ко мне…

— Шелла, ты…?

— На этом все. Теперь медитируй, или что там вы еще делаете, но победи в завтрашнем бою и тогда, мы поговорим, как полагается.

Девушка спешно развернулась, оставив за спиной ошарашенного внезапным откровением гладиатора, который провожал красавицу с открытым ртом. Она сделала то, что посчитала нужным, дав ему дополнительную мотивацию. Шелла призналась за них двоих, страшась, что он умрет, так и не узнав правды, сколь сильна она любит его.

Молчаливый робот, охраняющий эту виллу от любых попыток восстания, стоял неподалеку, выглядя полностью безжизненным, но мало, кто знал, что в этот самый момент чужие глаза смотрели сквозь него. И в тот миг, когда слова признания сорвались с губ Шеллы, невидимый взор был свидетелем этой сцены, господин Сабил узнал то, что никак не ожидал.

Яркое утро было шумнее обычного. Гладиаторы готовили снаряжение, проверяя его на исправность и, доводя до совершенства. Раздевалки были переполнены воинами, надевающими доспехи, заряжающие илганы, полирующими клинки и молчаливо сидящими на скамьях, молящих предков подарить им победу. Зрители уже заполняли трибуны арены, боевая площадь которой была одиннадцать гектаров. Оранжевые гобелены свисали с края роскошного сооружения, настолько тяжелые, что едва колыхались от сильного ветра. Арена с внешней стороны была похожа на крылья гигантской птицы сжавшей их в плотное кольцо, а ее голова служила вип-ложей для избранных муликанцев. Статуи закованных в цепи чемпионов приветствовали гладиаторов. Сорок восемь входов находилось под скрещенными копьями, мечами, топорами и винтовками каменных воинов.

Варнек не раз сражался на этой арене, но всегда восхищался ее незыблемой красотой. Его, как и несколько сотен отобранных братьев завезли через специальный вход с помощью бронированных тяжелых аэрокаров, расположенный в пол сотне метров над уровнем земли. Первые бои уже должны были начаться через пятнадцать минут. Варнек же имел в запасе еще пару часов томительного ожидания, которое всегда не любил. Сегодня его бой должен был быть главным, а все остальные всего лишь прелюдией, что определенно льстило гладиатору. Взгляды остальных гладиаторов из других домов были завистливо прикованы к нему, презренно считая, что смогли бы выступить достойнее, достанься главный поединок им.

Братья и сестры из дома Сабила прошли в предназначенное для них место, где была небольшая площадка для легкого спарринга и пару манекенов, дабы отогнать скуку, но, как правило, воины предпочитали обычную беседу. Голоса сотен гладиаторов без умолку звенели в ушах, смешиваясь с глухим грохотом битвы и шумом толпы, чьи отголоски едва проникали сквозь толстые, прочные стены. Настенные громкоговорители вызывали воинов по имени, и те становились на просторные грузовые лифты, которые спускали их прямо на песок арены, где тех ждала слава, либо смерть. В этой части здания собрались гладиаторы из трех домов, в то время как воина дома Хожа, и двух других оказались в противоположном месте, дабы те, кому предстояло биться друг с другом не находились в одном помещении.

— Волнуешься? — Эрех легонько ткнул Варнека локтем в бок, стараясь не показывать тому собственное волнение.

— Немного, — признался тот без всякого стыда. — Не смотря на девятьсот девяносто девять побед, это чувство все равно не покинуло меня. Думаю, так даже лучше, благодаря ему я не стану слишком самоуверенным.

— Верно говоришь, брат мой, самоуверенность серьезный порок для любого бойца. Раз уж мы заговорили об уверенности, господин Сабил уже беседовал с тобой, дабы придать ее тебе?

— Нет, что, кстати, странно. Я видел много раз, как он лично беседовал с бойцами, что были на моем месте, и всегда его слова внушали в них больше сил.

— Хм, может чем-то сильно занят? Не переживай, думаю, он обязательно покажется за миг до твоего выхода.

Иные разговоры собратьев заставили двух друзей мигом умолкнуть и вслушаться. Казалось, что гладиаторы совсем забыли о том, где они и кем являются. Их беседа была столь дискуссионной, спорной, что следовало вмешаться как можно скорее, пока под раздачу не попали все в этих залах.

— Я клянусь, восстание не миф! — доказывал один из гладиаторов. — Слухов слишком много, и они появились не на пустом месте!

— Ну да, конечно, а предводитель у них значит маликанец, — другой гладиатор громко рассмеялся вместе с теми, кто поддерживал его. — А может эти сплетни рассчитаны на таких дураков, как ты? Дабы с легкостью вычислить предателей, жаждущих перемен?