Восстание мазепинцев

При этом я не идеализирую шведов. Взвесив реалии начала 1709 г., Карл XII по совету гетмана решил переместить боевые действия за границы Гетманщины, лишь бы вывести из нее русские подразделения и отдалить их от мест расположения шведских квартир. Для этого был организован зимний поход в сторону Слобожанщины, которая тогда входила в состав России. Он начался в ночь с 27 на 28 января. Карл XII тронулся со шведско-украинским войском к Котельве, а потом, 11 февраля, — на Краснокутск. Россияне в панике бежали. В этих боях проявили активность украинские казаки. По воспоминаниям шведских очевидцев, приближенный гетмана Герцик «сам один убил свыше тридцати врагов». Когда главные силы казаков и шведов отошли от Краснокутска, неожиданно сюда заскочила русская конница. Небольшой отряд оставленной шведской залоги начал отступать. Мазепа, который был с ней, едва не попал в плен. Шведский лейтенант Фридрих Вейге услышал от него слова разочарования: «Не думал я, чтобы шведы убегали».

Взяв Мурафу, король приказал сжечь Краснокутск и Городню, выгнав предварительно из них жителей. Подобная участь со временем настигла Куземин, Олешню, Мурафу, Колонтаив, Коломак, Рублевку. По рассказам Нордберга, все было выжжено, скот, продукты конфискованы. За значительное сопротивление союзническим украинско-шведским войскам местных казаков Ахтырского и Харьковского полков население Краснокутска было взято в плен. «Жалко было, — писал участник похода Петре, — смотреть на маленьких детей, которые должны были идти со своими матерями в глубоком, мокром снеге, который стоял коням аж по живот. И так должен был идти бедный народ пешком, видя, как горели его дома и жилье. Это привело их к такому плачу и причитанию, что и камень мог из того растрогаться. Тогда взял почти каждый из офицеров маленького ребенка к себе и вез на коне,

но большие (дети. — Авт.) и матери должны были идти пешком».

Несмотря на такие впечатляющие подробности о сожженных селах, мы видим, что шведская сторона все-таки не казнила слобожан, хотя казаки Сумского, Ахтырского, Харьковского полков, выполняя задания Петра I, пролили немало шведской крови. За это и были «наказаны» их жилища. Союзники И. Мазепы действовали более «гуманно» по сравнению с русской армией, которая тоже выжигала предместья (Ромны, Гадяч, Ахтырка), села (Герасимовка), чтобы у шведов не было нормальных условий для зимних квартир. Вместе с тем, там, где население поддерживало мазепинцев, оно уничтожалось беспощадно.

«Тем временем по приказу Петра началось разорение городов и сел южной Украины, — повествует русский исследователь Северной войны А. Широкорад. — Между реками Ворсклой и Орелью свирепствовал генерал-лейтенант Ренне. Полковник Кампель из команды генерала Ренне сжег города Маячку и Нехворощу у левого берега Орели. Всех жителей этих городов, державших сторону шведов, перебили без различия пола и возраста. (…)

Петр приказал Меншикову посадить три пехотных полка в Киеве на суда и отправить вниз по Днепру, чтобы покарать запорожцев. Параллельно по берегу должны были идти драгунские полки. Командовал карательной экспедицией полковник Петр Яковлев. 16 апреля Яковлев напал на местечко Келеберда, население перебил, местечко сжег. Затем наступила очередь городка Переволочны, где было около тысячи запорожцев и две тысячи местных жителей. Казаки и все население было перебито, в плен взяты всего 12 казаков и одна пушка. В Переволочне и вокруг нее были сожжены все дома, мельницы, лодки и т. п.

Отметим, что полное разорение Переволочны стало впоследствии одной из главных причин гибели шведской армии. Затем Яковлев двинулся вниз по Днепру и сжег городки Новый и Старый Кодак»[42].