Восстание Персеполиса

– Искоренить движение сопротивления, как учит история, практически невозможно. Тому есть несколько очень простых причин. Инсургенты не носят мундиров. Они выглядят обычными невинными гражданами. И среди населения у них есть друзья и родственники. А следовательно, каждый убитый инсургент привлекает в сопротивление новых бойцов. Так что, если вы не готовы задрать до небес счет потерь среди гражданских, расстреливать каждого подозреваемого нельзя. «Самый мощный ответ» окажется уже не борьбой с инсургентами, а геноцидом.

– Понимаю, – протянул Син. Он, конечно, изучал в академии борьбу с гражданским сопротивлением и миротворческие операции. Афганистан, который никому не удавалось завоевать со времен Александра Македонского. И Ирландию в двадцатом веке. И астерские волнения последних двух столетий. Одно дело – читать о таком, а другое – сознавать, что этот круг насилия будет без конца вращаться вокруг него. – Я не готов казнить всех астеров на станции.

Оверстрит не шевельнул ни единым мускулом, но все равно заметно было, как он расслабился.

– Согласен с вами, сэр. В наших силах лишь создать им препятствия, – сказал он. – Мы разместим десантников во всех помещениях станции. Те помещения, которые мы не контролируем или не используем в данный момент, будут герметизированы и лишены атмосферы. Это не покончит с инсургентами, но затруднит им планирование и исполнение своих действий.

– Хорошо, – кивнул Син. – Даю вам полномочия на проведение этой операции и закрытие всех секторов станции, какие сочтете нужным. Посмотрим, на что они способны при дневном свете, а не таясь в канализации.

Овеврстрит отсалютовал и направился к двери. Но вдруг обернулся, словно вспомнил о чем-то.

– Сэр, вам стоило бы надавить на своих информаторов среди гражданских. Им бы такими вещами и следовало заниматься.

– Да, – ответил Син, – ими сейчас и займусь.

* * *

Астера с переломанным носом – Син запомнил его как Джордао – ввели в кабинет два десантника. Точнее, втащили, держа за плечи, так что ноги астера едва касались пола. Смотрел конвоируемый сердито и в то же время заискивающе.

– Поставьте его, – приказал десантникам Син. Когда Джордао двинулся к стулу, остановил: – Не садитесь.

– Сабе, боссманг.

– Об атаке уже знаете?

После ухода Оверстрита руки у Сина почти перестали дрожать, так что он позволил себе глоток воды. Надо было играть. Держаться спокойно, непринужденно, уверенно – все под контролем. Пусть Джордао думает, что Сину уже известны ответы на все вопросы. Пусть боится лгать. Кажется, получилось. Джордао потер ладонь о ладонь и умоляюще закивал:

– Да, босс, я слышал.

– Станцию тряхнуло так, что в барабане дома посыпались, – заметил Син, – так что, разумеется, слышали все. Я не о том спрашиваю. Меня интересует, что вы знаете?

– Что подполье что-то затевает, конечно, знал. Но подробности…

– Поскольку, видите ли, – продолжал Син, – я отпустил вашу сестру авансом в счет будущих услуг. Таких, к примеру, как предупреждение о готовящемся взрыве машинного отделения моей станции.

Словно выключателем щелкнули – рабская услужливость пропала с лица Джордао. Этот человек готов был пресмыкаться до некоторого предела, по не более. Полезная особенность, хоть и снижает его ценность.

– Старый АВП, они, са-са кве? Из тех, кого не сумели прикончить внутряки. – Джордао уже не пытался скрыть астерский акцент. – Такие, как я? Мы никогда ни чего не знали.

– Вы не уйдете отсюда, пока не представите мне список имен возможных участников подполья. Мы возьмем их под особое наблюдение. И постарайтесь стать участником любых будущих заговоров, чтобы мы могли взять заговорщиков на месте преступления и обрушить на них всю мощь закона.

Джордао покачал головой.

– Не могу, я, и вы…

– Или, – продолжал Син, – вашу сестру арестуют повторно, будут судить за воровство и преступления против империи и публично повесят в назидание прочим.

Не дав Джордао ответить, Син кивнул десантникам, а те снова вздернули астера на ноги.

– Не отпускать, пока не представит заверенный список.

– Слушаюсь, сэр. – Десантник отсалютовал той рукой, что не держала Джордао.

Астер оглянулся на десантника, снова посмотрел на губернатора. В глазах Джордао росло понимание. Понимание и страх.

* * *

Оставшись один, Син понял, что ему не терпится отправить сообщение жене. Рассказать, как ему страшно. Признаться, что, возможно, согласие на этот пост было ужасной ошибкой. И что он разрывается между прежним представлением о себе и ролью беспощадного диктатора, которой требует от него эта работа. Человек, способный отдать приказ о показательной казни гражданских лиц, не уживается с человеком, любящим жену, игравшим с дочкой и с нетерпением ждавшим, когда же она подрастет и можно будет купить ей котенка.

Ио связи не было: взрыв отрезал «Предштормовой» от станции, и надо было ждать, пока восстановят сеть шифровального узла. Пожалуй, это оказалось и к лучшему, потому что Син подозревал: все, что ему хочется сказать жене, – ложь.