Восставшая из пепла

– Ваша дочь в коме, – устало сообщил мужчина средних лет, одетый в мятый халат, – в данный момент проведена интубация, она на искусственной вентиляции легких, но, к сожалению, мы не знаем, насколько серьезно пострадал мозг, нужно провести ряд тестов. Поэтому пока мы не даем никаких оценок и прогнозов.

– Когда я могу ее увидеть?

– Женщина, это реанимация, здесь посещения вообще-то не предусмотрены, – покачал головой доктор.

– А когда она придет в себя и ее переведут в палату? – поинтересовался Кирилл, подходя к жене и снова беря ее за руку.

– Хороший вопрос. Если исключить смерть мозга, то такое состояние может продлиться несколько часов, а может, и несколько лет, – пожал плечами доктор, – поддержание жизни больного может стоить родственникам больших денег, так что готовьтесь, – с горечью добавил он, бросив выразительный взгляд на двух женщин. Старшая, услышав его фразу, снова разрыдалась.

– Деньги не проблема, мы все оплатим, – уверенно заявила Лиля, не замечая, как Кирилл отводит взгляд и делает шаг в сторону от врача, а вот от того не укрылось его движение.

Глядя прямо на Кирилла, уставший врач ответил Лиле:

– Знаете, здесь такое не часто услышишь. Девочке повезло. Будем надеяться, что повезет и в остальном. Сейчас вам лучше поехать домой, увидеть ее вы сможете завтра с утра, только принесите бахилы и одноразовые комплекты одежды. Оставьте ваш телефон в регистратуре, если вдруг что-то изменится, мы позвоним.

– Спасибо, доктор, – кивнул Леонид, внимательно выслушав все, что было сказано.

Дальнейшего его присутствия не требовалось, скорее даже оно было нежелательно. Развернувшись, он направился к лифту, ожидая, пока древняя машина, которой до сих пор управляли бабушки в белых халатах, доберется до нужного этажа. Он принялся бездумно разглядывать список отделений. «Родильное», «Женская консультация»…

Дверь со скрипом отворилась, бабушка-оператор была похожа на одуванчик – легкие тщательно завитые волосы обрамляли голову молочным нимбом.

– Вам куда, молодой человек? – неожиданно звонким и молодым голосом поинтересовалась она.

– Мне? – на секунду Леня задумался, а затем решительно потребовал: – В женскую консультацию.

* * *

– Какой-такой подкидыш? – Высокая полная медсестра, уже явно торопившаяся домой, смотрела на Леонида, словно тот ее разыгрывал. Две минуты назад он предъявил ей удостоверение и потребовал показать все, что связано с ребенком, подброшенным в женскую консультацию десять лет назад.

– Я тут двадцать лет как работаю, отродясь подкидышей не бывало. Мы ж не дом малютки или богадельня какая. Сюда только беременные и ходят, они если и захотят, никого подбросить не могут.

– Тем не менее, – настойчиво попросил Леонид, словно идиот, понимающий, что он уже идет ко дну, но все еще отчаянно цепляющийся за тонкую щепку, которая ни за что не сможет удержать его на поверхности, – может быть, не в вашу смену подбросили, может, вы в отпуске были. Дело было в январе, новогодние все дела.

– Молодой человек, – медсестра широко улыбнулась, – вы что же думаете, если бы кто сюда из роддома спустился и ребенка решил оставить, этого бы не заметили? Разве что ночью, и то двери у нас закрыты. Мы тут вроде поликлиники, в восемь уже закрываемся, ну кто нам будет детей подкидывать? А если бы и подкинули, я бы об этом точно знала, это было бы ЧП, и ваших коллег бы привлекли.

– Значит, подкидышей не было, – обессиленно и глухо переспросил Леня.

– Не было, не было, – кивнула медсестра и снова бросила выразительный взгляд на часы.

Не прощаясь, Леонид направился к выходу. Мелькнула мысль заглянуть к Кате, пользуясь служебным положением, но он ее отмел – сейчас она в руках врачей, а он должен узнать, как же так получилось. Неужели абсолютно все, что говорила Вика, было ложью? Интересно, за все эти годы сказала ли она ему хоть слово правды?

* * *

– Того, что сейчас на счету, должно хватить где-то месяца на три или четыре. – Лиля сосредоточенно разглядывала прейскурант, который ей выдали в регистратуре, а также список лекарств, необходимых в ближайшее время. – Мы должны перевести ее в отдельную палату и обеспечить индивидуальный уход. Я завтра же найму двух сиделок, которые будут находиться возле нее круглосуточно. Еще понадобится массажист. Возможно, стоит связаться с зарубежными клиниками и перевезти ее на лечение туда? Как думаешь? Если врачи разрешат, конечно. Я надеюсь, что Катюша придет в себя со дня на день, но врач прав, кома, к сожалению, очень непредсказуема. Поэтому, я думаю, нам надо продать дачу на всякий случай, чтобы был запас средств. Все равно мы туда особо не ездим.

– Лиля, Лилечка, – осторожно перебил ее Кирилл и взял за руку. Произошедшее с новообретенной дочерью настолько выбило у них почву из-под ног, что, казалось, слова о разводе уже позабыты. Это был шанс объединиться и снова стать одной семьей, возможно, последний, поэтому Кирилл заранее проклинал себя за то, что сейчас он этот самый шанс разобьет вдребезги.