Восставший из мертвых

Почему Жак солгал ей в то утро?.. О! теперь она знает, что он ей солгал ей… теперь она в этом не сомневается… хотя никогда не заподозрила бы его во лжи… до тех пор… до вчерашнего вечера… до того мига, когда госпожа Сен-Фирмен произнесла: «Андре был убит в автомобиле!» и Жак выронил из рук стакан…

Еще немного английской соли, чтобы освежить бледные, совсем бледные ноздри красивой рыжеволосой Фанни…

Странное дело, — звон стакана в этот вечер, спустя целых пять лет, напомнил ей звук разбившегося блюдечка тогда, в то утро… они тогда в последний раз завтракали в Героне, после отъезда Андре… Она вспомнила, что в то утро заметила вздувшийся брезент — он прикрывал от моросившего дождя сундук Андре. Она тогда спросила у Жака:

— Разве Андре не взял с собой сундук?

И Жак, стоя допивавший чашку кофе, уронил блюдечко.

— Отчего ты спросила об этом? — гневно задал он вопрос, подбирая с пола осколки блюдечка…

Она вспоминала голос Жака, такой необычно громкий и резкий — ведь он стоял в неудобной позе, низко нагнувшись к полу… А когда она объяснила, в чем дело, он уже выпрямился и сказал ей, вполне овладев собой:

— То, что ты заметила под брезентом — всего лишь ящик с горелками… только и всего… Я привез ящик горелок, который захватил по дороге со склада на рю Риволи. Эти горелки нам вернули вследствие ряда дефектов и я хочу лично их осмотреть.

Это звучало так обыденно… и так безобидно, что она не стала продолжать расспросы… хотя… хотя она готова была поклясться… да, да, поклясться!., что под брезентом в точности… да, в точности угадывалась форма сундука… и ей даже показалось, что из-под завернувшегося края брезента выглянул угол того самого сундука с украшавшими его медными гвоздиками… но после слов Жака… как же могла она сомневаться, что все это ей только показалось… А теперь!.. Теперь она убеждена, что Жак ей солгал!..

Андре был убит в автомобиле! О! ужасная фраза, огнем пылающие буквы, в свете которых в ее памяти сразу встал образ Жака. Она вспомнила, как он тогда стоял над черепками разбитого блюдечка, тогда, пять лет назад, и как он недавно наклонялся над осколками оброненного стакана!..

Дело в том, что Жак никогда не был неловким разиней… за последние пять лет он только и разбил, что этот стакан, да то блюдце…

В автомобиле — значит, он убил его в автомобиле!..

Неужели она сама подумала это?.. Неужели она всерьез это подумала? Как только она посмела такое подумать?

Разве следствие не доказало, что обоих братьев видели на перроне вокзала д'Орсей и что Жак один сел в автомобиль и в одиночестве уехал?..

Она все же думала об этом, думала, несмотря ни на что… и именно для того, чтобы больше не думать, она и поехала в Париж, желая убедиться, что Жак тогда, в то утро, действительно привез с собой ящик с горелками. И вот у нее нет никаких доказательств, лишь уверенность в том, что он ей солгал… Без сомнения, без всякого сомнения, он привез в Герон тот самый сундук… К тому же, следствие не нашло ни малейших следов сундука, но не сделало из этого никаких выводов… так как по истечении трех месяцев железнодорожные служащие не могли точно указать номер багажной квитанции, выданной тому или иному пассажиру… Зачем же он привез обратно сундук и что он с ним сделал?

Она старалась успокоиться и привести в порядок свои мысли, вспомнить, как все было, одно за другим, по порядку… Когда Жак возвратился, шофера еще не было, он еще не приходил… в гараже никого не было… Жак сам поставил на место автомобиль… Он поднялся наверх, поцеловал жену и был с ней чрезвычайно нежен… и немного цинично сказал, что должен развеять грусть от разлуки с братом: «Хороший завтрак, добрая бутылка вина!». Так и сказал: «Добрая бутылка вина!». Это даже удивило ее… ведь Жак придавал довольно мало значения доброму вину… Но Жак уже взял ключ от погреба… и сам спустился туда… в погреб, куда вела лестница непосредственно из гаража!..

Глава XII

КОГДА АНДРЕ УЕЗЖАЛ, ФАННИ УЖЕ «ОБО ВСЕМ ДУМАЛА»

— О! в этом году мне, надеюсь, больше повезет с Бобом и Тафом, — сказал Жак господину де ла Мариньеру, который дал уговорить себя остаться к обеду в замке после того, как посетил псовый двор, — он был большим любителем собачьих бегов. Он тренировал к состязаниям собак и для себя, и для других. Чтобы добывать средства к существованию, этот красивый старик, теперь почти разорившийся, был вынужден пустить в оборот свой небольшой талант.

— В прошлом году нас победила Белая Гавана месье Габриэле д'Аннунцио[15], не так ли? — спросила Фанни.

— Честь ему и хвала! — ответил ла Мариньер. — Вы намерены принять участие в состязаниях в Сен-Клу?