— Ты видел… и слышал ее… А завтра она снова скажет, что видела своего покойника и что он говорил с ней!..
— А самое ужасное — она, вероятно, снова расскажет нам, как сегодня, что он ей отвечал…
Он произнес эти слова совсем тихо, но вдруг они с ужасом увидели, как светлый силуэт Марты внезапно остановился и повернулся к ним.
— Нет! нет!.. — сказала Марта. — Сегодня ночью мертвец ничего не сказал!.. мертвец не пришел сегодня… хоть я и звала его изо всех сил… обращалась к нему!.. Я сказала ему все, что лежало у меня на сердце… но он не пришел!.. Что поделаешь! он придет в другой раз…
И она вытерла рукой слезы, блестевшие на ее глазах. Потом, успокоившись, продолжала:
— Что же до вас, друзья мои, я вас ждала!.. О, я знала, что вы придете!.. Когда госпожа де ла Боссьер спросила вчера: «А в котором часу появляется ваш призрак?», я сейчас же догадалась, что вы непременно придете… Вы хотели узнать… хотели убедиться, не грежу ли я наяву… О! это вполне естественно!.. Все несчастье в том, что как раз сегодня он не пришел! А если бы пришел, мы вчетвером могли бы поговорить друг с другом!..
Она произнесла все это весьма рассудительно, не как сомнамбула, а как вполне бодрствующий человек; затем она пожала им руки, точно добрым знакомым, которых повстречала по дороге домой, вошла в калитку и тщательно заперла ее за собой.
— Необычайней всего в этой истории… — начала Фанни, когда они остались одни.
— Это, что мы очутились здесь, — отвечал Жак. — Скорее уйдем отсюда!..
— Марта еще никогда не рассуждала так здраво!.. И она тоже не видела сегодня свое привидение…
— Уйдем отсюда!..
Вдруг они оба задрожали с ног до головы — во мраке ночи вновь явственно послышался звон цепей…
Они тотчас спрятались за выступом стены и стали ждать.
Вскоре они увидели склоненную фигуру, скользившую над поверхностью воды. Мгновение спустя фигура эта скрылась среди ив. Несколько секунд они слышали только слабое позвякивание металла, потом фигура снова появилась на берегу и пошла дальше, странно дергаясь и приплясывая.
— Да это Проспер — юродивый… — воскликнул Жак.
— Глухонемой!.. — прошептала Фанни. — Смотри, он подцепил костылем и тащит за собой сеть, полную рыбы.
— Он занимается браконьерством, — объяснил Жак. — Наверное, он наловил рыбу с челнока.
— Готова держать пари, что это он является Марте, что это его она видит!.. — воскликнула Фанни.
— Глухонемые не говорят, — сказал Жак.
—
На вопрос жены, всю важность которого он оценил не сразу, Жак ничего не ответил.
Они молчали. Они поняли друг друга.
Прихрамывая и таща за собой сеть, в которой поблескивала чешуя пойманной рыбы, Проспер быстро подвигался вперед, пока не исчез в лесу, где находилось его таинственное жилье.
— Теперь мы можем пойти домой, — сказала Фанни… — Здесь мы больше ничего не узнаем… — И они вернулись к себе, пройдя через парк и открыв захваченным Жаком ключом потайную дверь в башне Изабеллы. Даже собаки — и те не лаяли.
Они заранее условились, что если их заметят у прибрежной беседки, они расскажут все до конца старому Сен-Фирмену и потребуют, чтобы он получше следил за женой — или отправил ее в такое место, где на ее выдумки и затеи никто не будет обращать внимание и где она перестанет быть опасной для окружающих.
Несчастный идиот, считавшийся глухонемым и живший в какой-то пещере в лесу, теперь намного больше занимал их мысли, чем госпожа Сен-Фирмен.
Глава XVIII
ОПАСНОСТЬ ПРИБЛИЖАЕТСЯ
Весь следующий день Жак не выходил из замка. Он не мог заставить себя что-либо делать с тех пор, как услышал от Марты слова мертвеца:
Слова эти всю ночь не давали ему сомкнуть глаза и преследовали его весь день, мысленно перенося его в дальний угол погреба, где он зарыл тело своего брата.
Либо Марта видела и слышала привидение в сомнамбулическом трансе, и в таком случае этот странный сомнамбулизм становился крайне опасным, либо ей и в самом деле кто-то рассказал — и тогда, быть может, их окончательная гибель близка…
Что касается Фанни, то она призывала все силы своего ума, чтобы предупредить опасность, отвратить ее, разгадать.
С исключительной твердостью духа она исполняла обязанности хозяйки дома. Внешне она была спокойна, и никто ни на мгновение не заподозрил бы, что ее гложет страшная тревога.
А между тем, и она думала лишь об одном!..
Она не сомневалась, что
Юродивый? Гадальщик? — так его называли в народе. Неужели удар направил этот идиот? Она не могла в это поверить… Несчастное, незаметное существо… к тому же все знали, что он глухонемой…
Она решила приглядеться к нему поближе, как только ей сообщат, что Проспер появился в Ла-Розере или в Героне — но тут вспомнила, что именно в Героне видела его в то зловещее и памятное утро всего за несколько минут до возвращения Жака. Значит, он не мог быть свидетелем «события» в лесу. Она побежала рассказать это Жаку, которого нашла распростертым в глубине кресла перед письменным столом.