Восставший из мертвых

— Ах, берегите их! Хорошенько следите за ними!.. Я теперь отвечаю за них!.. Недаром Андре своей ледяной рукой привел меня сюда!.. Андре знал!.. Андре сказал: «Время пришло!». Андре уже спас своего ребенка… он уже был здесь… мертвые слышат плач своих детей!.. Франсуа, наверное, звал его во сне!.. И Андре поспешил на помощь к нему!.. Это он открыл окно… он отнес ребенка в постель… Это он отправился за мной и привел меня сюда, сказав мне: «Береги их»! Верите ли вы теперь? Верите ли вы?.. Если не Андре приходил за мной, то кто же это мог быть?.. Кто?.. Но я твердо знаю, что это был он!..

Она упала в кресло, и слезы тихо орошали ее бледное и грустное лицо.

— Разумеется, это был он!.. — бормотала про себя в это же время и девица Геллье, поспешно покидая свой пост. Она боялась, что ее застигнут, и торопилась вернуться к столику красного дерева.

Она скрылась как раз вовремя — у двери спальни появился лакей. Он постучался и доложил госпоже де ла Боссьер, что внизу ее ожидает месье Сен-Фирмен и просит принять его.

— Пойдемте к нему… Идемте, доктор, — сказала Фанни. — Надо убедить его полечить бедняжку!..

И, увлекая за собой д-ра Мутье, который пребывал в полном недоумении пред лицом столь ясно выраженного случая «манифестации потустороннего мира», она сказала:

— Должны же существовать санатории для лечения болезней такого рода!..

Что касается Жака, не покидавшего Марту, то он казался почти таким же бледным и расстроенным, как она…

Он смотрел на нее, не произнося ни слова.

Эта женщина, так часто видевшая призрак его брата, внезапно ужаснула Жака…

Вдруг она громко заговорила сама с собой, как будто его не было рядом:

— Я знаю, что это ты, мой Андре!.. — говорила она. — Когда ты должен прийти, ты заранее даешь мне знать!.. Я чувствую, что ты на краю света… за миллиарды миль, быть может, но мысль летит! Мысль предшествует тебе, стучится у моего порога… говорит мне: «Отопри дверь… я возвещаю его приход!..». И я выполняю то, что повелевает мне мысль… Я не могла бы спокойно остаться дома, внимая этой мысли, что предшествует моему Андре!.. Я встаю, и следую за ней, и не чувствую холода окружающего меня мира, потому что сердце мое пылает, и я задыхаюсь, думая о том, что ты идешь издалека, чтоб увидеть меня, чтобы со мной говорить…

Я чувствую, как что-то наполняет меня всю… и подкатывается к горлу… да, что-то поднимается во мне… мне кажется, что сердце хочет выскочить из груди… упасть к твоим ногам… когда ты появляешься… когда я вдруг вижу тебя, твои печальные глаза, кровавую рану и бледные губы, с которых срываются стоны…

Как бы хотела я умереть и излечить твою рану!.. Утереть кровь, что постоянно точится из нее!.. Остановить ее губами, о любовь моя!.. Ты все еще страдаешь от раны, которую он тебе нанес, я это знаю! Я чувствую! и я страдаю от твоей раны… словно это меня поразил убийца!..

Она еще продолжала говорить, когда вошла Фанни. Но на сей раз она нашла без сознания не Марту, а Жака — тот без чувств лежал на ковре.

Она отправила домой госпожу Сен-Фирмен и одна стала ухаживать за Жаком, хотя ей могли бы оказать помощь два князя науки: доктор Мутье и только что приехавший профессор Жалу.

Глава XIX

ПРЕСТУПЛЕНИЕ ДЕВИЦЫ ГЕЛЛЬЕ

— Не оставляй меня одного… Не оставляй меня!..

Пробило полночь и Фанни сделала движение, заставившее Жака подумать, что она хочет отойти от его изголовья.

Он чувствовал себя бесконечно слабым. Он боялся — так боялся, что, останься он в одиночестве, пожалуй, не удержался бы от крика!

Мрак и тишина ужасали его. Он заставил ее зажечь все лампы в спальне, в будуаре, в туалетной, в ее спальне.

Преступление поднялось с илистого дна его совести, где покоилось все эти годы. Смертельная тоска сжала его сердце. Обморок стал для него спасением от призрака Андре с раной на виске! С первых часов этой долгой ночи, в течение которой Фанни ухаживала за ним, как за ребенком, она тщетно пыталась его успокоить. Она постоянно сталкивалась со следующим доводом:

— Все равно, видела Марта его или нет, но только Андре или его действенная мысль привели ее сюда, чтобы спасти Франсуа!.. Настоящее привидение не могло бы сделать большего.

— Нет, — возразила Фанни, — оно бы сделало больше.

— Что же? Ты находишь, что оно сделало мало?..

— Настоящее привидение уже давно назвало бы ей имя убийцы!..

Это возражение, казалось, произвело благоприятное впечатление на расстроенный ум Жака, но впечатление это было недолговременным. Жак не верил в призрак Андре, но странное душевное состояние Марты заставляло его невыносимо трепетать. Он понимал, какая опасность в нем таится. Экстаз, в котором пребывала Марта, наделил молодую женщину необычайным ясновидением и толкал ее на поступки, грозящие непоправимыми последствиями.