Восставший из мертвых

В малой гостиной господин де ла Мариньер терпеливо ждал, пока о нем наконец не вспомнят. Его чрезвычайно интересовало все приключившееся с его добрыми друзьями. Он как раз возвращался из Парижа и прочел в вечерних газетах отчеты о событиях, сопровождавших доклад Жалу. Он привез с собой газеты для госпожи де ла Боссьер и собирался предложить ей свою помощь, если понадобится напечатать ответ…

Он горел желанием принять участие в этой громкой истории… сыграть роль доброго друга — ведь он был добрейшим человеком…

Уложив Жака, Фанни вышла к нему и чрезвычайно обрадовала старика, пригласив его остаться к обеду…

— А после обеда, — сказала она, — мы сыграем партию в безик, не так ли? И я проведу весь вечер с таким очаровательным гостем, как вы… Нас стали чуждаться с тех пор, как все говорят, что Ла-Розере сделался местом свидания для всех окрестных привидений. Вы уже знаете?.. Вечерние газеты?.. Благодарю вас, вы чрезвычайно любезны!.. О, я предчувствую нашествие репортеров… Несколько человек приходили уже сегодня… Я, разумеется, скрыла это от Жака… Да, Жалу и Мутье сделали доклад об операции, а Геллье назвала все имена… восхитительно!.. Если мы хотим жить хоть в самом относительном покое, нам необходимо уехать отсюда… и мы так и поступим, завтра же… Вот видите, дорогой де ла Мариньер, я ничего не скрываю от вас… да, мы уедем потихоньку, без барабанного боя и фанфар… я повезу моего «ожившего мертвеца» в Италию или в Швейцарию… и мы вернемся только тогда, когда о нас и думать забудут!.. Идемте в столовую!.. и расскажите мне про ваших щенят… и про бега…

Глава XXIX

ЖЕНЩИНА «С ГОЛОВОЙ НА ПЛЕЧАХ» ТЕРЯЕТ ГОЛОВУ

Ла Мариньер уехал в своем автомобиле в одиннадцать часов вечера. В полночь весь замок, казалось, спал. На башенных часах пробило два, когда какая-то тень, стремившаяся остаться незамеченной и прятавшаяся в тенях ограды, стены и кустов, прокралась в глубину парка.

Тень эта вышла из замка через потайную дверь в башне Изабеллы.

Как ни странно, собаки, начавшие было громко лаять, вдруг замолкли, когда тень прошла мимо их конур и углубилась в густой мрак аллеи платанов.

Оттуда она свернула на боковую тропинку и вышла по ней к ограде парка. Затем она прошла несколько сотен метров вдоль ограды и остановилась перед полусгнившей и почти скрытой ползучими растениями калиткой.

И тут наша тень не в силах была удержаться от восклицания: калитка, которую она рассчитывала найти запертой, была полуоткрыта.

Изумление, охватившее ее при этом открытии, никак не входившим в программу действий этой трагической ночи, заставило Фанни несколько замедлить шаги по стезе преступления.

Но она колебалась недолго.

Она стала бы презирать себя, если бы зашла так далеко, а потом отступила бы… перед открытой дверью!.. Ее жизнь, богатство, честь ее имени, будущее ее ребенка — все зависело от одного движения, которое она должна была сделать… такого простого… такого нетрудного движения…

Она подумала, что калитка, вероятно, стоит открытой уже много недель… несколько месяцев… быть может, ею пользуются слуги, чтобы тайком пробираться в соседнее селение…

Фанни внимательно прислушивалась в течение нескольких минут, пригнувшись к дорожке… Она не услышала и не увидела ничего подозрительного. Тогда она решила, что пришло время направить быстрые шаги к маленькому домику на берегу реки: приближался час, когда Марте являлись ее видения.

Она вышла из парка, не заметив ничего необычного, и пошла по хорошо знакомой ей тропинке, тянувшейся вдоль опушки Сенарского леса, по направлению к Ла-Буле.

Время от времени она видела теперь сквозь деревья ярко освещенные луной белые и обнаженные стены виллы. По небу плыли густые облака и ветер стремительно гнал их прочь от леса, который начинал зловеще гудеть.

Единственным оружием Фанни было ее бесстрашное сердце, но она не дрожала ни телом — из осторожности она закуталась в плотный плащ с капюшоном, — ни, так сказать, душевно.

Ее нисколько не смущал ночной облик окружавших ее предметов. Ее не останавливали ни неожиданное раскачивание ветки, ни колышущийся и стонущий силуэт куста. Она шла все вперед, оглядываясь по сторонам, и вскоре оказалась у выступа стены, где однажды вечером уже пряталась вместе с любимым мужем, подглядывая за призраками Марты…

Тогда она хотела знать. Теперь надлежало действовать.

И она стала терпеливо ждать…

Окружающая обстановка была почти такой же… был почти тот же час… луна так же переменчиво светила… и точно так же отзванивали часы на ближней колокольне… и так же покачивались унылые осины справа, у тропинки… такой же леденящей свежестью веяло от реки, что катила бледные воды между водяных лилий, под ивами… И так же позвякивал цепью старый челнок…

О! этот звон цепей! Какое значение приобрел он в больном воображении некоторых людей!.. Фанни даже в этот миг не удержалась бы от улыбки, но ее вниманием овладела появившаяся на пороге садовой калитки бедняжка Марта…