Восточная хитрость бандита

Однако, к удивлению милиционеров, их надежды оказались напрасными. Багай неожиданно замкнулся, задумчивым взглядом наблюдая, как криминалисты снимают труп Сергея Сурикова.

– Его пытали? – задал вопрос Багай, не поворачивая головы к Горчакову с Петренко.

– Нет, – ответил Петренко, – просто задушили, привезли сюда и повесили, как декорацию в чьем-то спектакле. Может, ты догадываешься, в чьем именно, и подскажешь нам?

Багай повернулся и, зло посмотрев в глаза Горчакову, произнес:

– Это ваше ментовское дело, вот вы и копайте, а я понятия не имею, за что его замочили и тем более не знаю, кто это сделал.

В следующую секунду челюсти Багая сжались, на его широких скулах заходили желваки.

– А если бы я знал, – произнес он, глядя прямо в глаза Горчакову, – какая сука это сделала, он бы сейчас уже рядом с Серегой висел.

На несколько секунд воцарилась пауза, полная напряжения, которую прервал капитан Петренко:

– Поразительную неосведомленность ты нам тут демонстрируешь, Багай, – произнес он с усмешкой, – неужели ты совсем ничего не знал о делах Сурика, вы же были друзья?.. Или, может быть, тебе выгодно хранить все в тайне, ведь его карьера уже закончилась и теперь ты можешь стать хозяином и его дел.

– Какая еще карьера? – хмуро огрызнулся Багай. – Что за гнилой базар ты ведешь, мент? Вы не хуже меня знаете, что Сурик не воспитателем в детском садике работал, дела приходилось серьезные делать, поэтому и врагов у него было достаточно, сразу и не скажешь, кто его мог замочить.

– Может быть, тебе это поможет, – произнес Петренко, разворачивая листок бумаги, который он только что демонстрировал Горчакову.

Багаев, нахмурив брови, быстро прочитал фразу, написанную на листке.

– Что это за хрень такая? – удивился он, взглянув на Петренко. – Где эту промокашку нашли?

– В боковом наружном кармане пиджака Сурика, – ответил Горчаков. – Торчал из него, словно платочек, засунутый в карман перед светским раутом.

– Никаких советских раундов у нас с ним не было, – буркнул в ответ Багай, так и не понявший, о чем ему говорят, – и вообще я понятия не имею, че тут написано. Лабуда это все.

Багай бросил еще один взгляд в сторону Сурика, которого накрыли брезентом, и произнес:

– Все, с меня хватит, я пошел. Если я вам нужен буду, найдете меня по телефону.

Он развернулся и решительным шагом направился к своему джипу.

– Не выезжай пока никуда из города, – крикнул ему вдогонку Петренко, – вдруг у нас будет срочная необходимость тебя увидеть!..

В ответ Багай даже не обернулся.

– Он на самом деле не подозревает, кто истинный убийца Сурикова? – спросил Петренко у Горчакова, провожая взглядом удаляющегося Багаева.

– Кто его знает? – пожал плечами Горчаков. – Вообще-то мне показалось, что он был искренним, когда говорил об этом… Но одно можно сказать с уверенностью: он будет искать убийц с упорством маньяка.

– Да уж, – подтвердил Петренко, – боюсь, как бы он при этом дров не наломал, только бандитских войн нам в городе не хватало.

В этот момент Багай тяжело плюхнулся на заднее сиденье своего джипа и, громко хлопнув дверью, скомандовал своему шоферу:

– Сваливаем отсюда.

Джип медленно развернулся, и Багай не удержался, чтобы не бросить еще раз прощальный взгляд на прикрытый брезентом труп Сурика.

Сидевший рядом с ним его ближайший помощник и телохранитель Вася Крюков, проследив взгляд своего шефа, задумчиво произнес:

– Все же странно, че они его сюда приперли-то? Обычно на Молочку зачем прут? Чтобы по душам поговорить, чтобы не слышал при этом никто, как из пленника душу вынимают. А если случится замочить человека, то здесь его не сразу и хватятся… Только для этого надо в овражек снести трупик-то, а не вывешивать его на всеобщее обозрение, как чучело огородное.

– Да заткнись ты, Крюк, – огрызнулся Багай, бросив на своего подчиненного злобный взгляд. – Что вы все заладили одно и то же – повесили, как чучело, карьера закончилась, херню какую-то порете…

Он снова отвернулся к окну и с утихающим возмущением в голосе фыркнул еще раз:

– Карьера, слово-то какое…

Однако в следующую секунду Багаев, резко вздрогнув, снова повернулся к Крюку и уже с надеждой в голосе повторил:

– Карьера, как же я раньше не сообразил, я ведь эти слова слышал недавно!

– От кого? – удивленно спросил Крюк.

– От Крестного, – ответил ему Багай, – это он нам на стрелке в гостинице сказал, что наша с Суриком карьера закончится на Молочной поляне.

Крюк, с удивлением раскрыв рот, только и смог вымолвить:

– Вот падла…

Багай, не обращая на него никакого внимания, нахмурившись, задумчиво произнес:

– Но зачем ему это было надо, мы же с ним, с козлом, мирно договорились – мы ему платим бабки, а он сваливает из гостиницы.

– Крестный – хитрая лиса, – проговорил Крюк.

– Вот сука позорная, – с яростным возмущением произнес Багай, – неужели он Серегу замочил?!

– Это точно он, – с убеждением в голосе подтвердил Крюк, – его почерк.

– О чем ты? – брови Багая удивленно вскинулись.