Восточная миссия

Забегая вперед, отмечу, что свою непоколебимую верность Родине (и государю-батюшке!) Федор Артурович докажет еще не раз. Не поддастся на уговоры большевиков; не снимет погон с мундира перед врагами, обещавшими спасти от верной гибели, и не отдаст им саблю; не станет трусливо убегать подземным ходом, услужливо предложенным монахами для того, чтобы скрыться от петлюровцев, и выйдет к ним сам. К сожалению, те ответного благородства проявлять не стали – вероломно открыли огонь сзади и добили штыками своих пленников (среди которых окажется и генерал Келлер) в самом центре Киева, у памятника Богдану Хмельницкому…

Через десять лет белогвардейский поэт Петро Шабельский-Борк напишет:

Когда на Киев златоглавыйВдруг снова хлынул буйный вал,Граф Келлер, витязь русской славы,Спасенья в бегстве не искал.Он отклонил все предложенья,Не снял ни шапки, ни погон:«Я сотни раз ходил в сраженьяИ видел смерть», – ответил он.Ну мог ли снять он крест победный,Что должен быть всегда на нём,Расстаться с шапкой заповедной,

Ему подаренной Царем?..Убийцы бандой озверелойВорвались в мирный монастырь.Он вышел к ним навстречу смело,Былинный русский богатырь.Затихли, присмирели гады.Их жег и мучил светлый взор,Им стыдно, и уже не радыОни исполнить приговор.В сопровождении злодеевПокинул граф последний кров.С ним – благородный ПантелеевИ верный ротмистр Иванов.

Кругом царила ночь немая.Покрытый белой пеленой,Коня над пропастью вздымая,Стоял Хмельницкий, как живой.Наглядно родине любимой,В момент разгула темных сил,Он о Единой – НеделимойВ противовес им говорил.Пред этой шайкой арестантской,Крест православный сотворя,Граф Келлер встал в свой рост гигантский,Жизнь отдавая за Царя.Чтоб с ним не встретиться во взгляде,

Случайно, даже и в ночи,Трусливо всех прикончив сзади,От тел бежали палачи.Мерцало утро. След кровавыйАлел на снежном серебре…Так умер витязь русской славыС последней мыслью о Царе.

28

Николай Тиличеев происходил из вполне обеспеченной и достаточно знатной семьи. Но службу Отечеству, как и большинство русских дворян, игнорировать не стал – вскоре после окончания гимназии поступил вольноопределяющимся в артиллерийское подразделение под командованием капитана Веверна.

Как раз в канун Великой войны.

Ее начало он воспринял, как сигнал для совершения военных подвигов, и ежедневно стремился чем-то отличиться.

Вольноопределяющийся – тот же рядовой, только с басонами[10] на погонах и перспективой роста!

За разведку подступов к крепости Перемышль, в присутствии начальника штаба Южного сектора, Николая произвели в прапорщики.

Сам он никак не ожидал офицерского чина в такой короткий срок своей службы и был даже сконфужен этим событием, так как, по его искреннему убеждению, ничего героического пока не совершил.

Солдаты батареи, и раньше с особым почтением относившиеся к смельчаку, всегда обращались к нему по имени-отчеству; теперь же они стали называть офицера не иначе как «ваше благородие Николай Александрович», совершенно игнорируя его фамилию.

Одновременно с производством в прапорщики, Тиличеев получил первое жалованье и… принес его капитану Веверну.

– Командир, что мне с ними делать?

– Как что? То, что обыкновенно делают с деньгами: расходовать на свои нужды!

– Да не нужны они мне! А копить бессмысленно, мать моя материально обеспечена, а все, что мне нужно, я и так получаю в батарее.

– Все равно на что-нибудь они вам пригодятся. Спрячьте.

Николай сгреб свои деньги обратно, запихал их в карман и вышел. Часа через полтора вернулся – довольный, сияющий.

– Знаете, командир, я нашел применение деньгам!

– Ну…

– Роздал их солдатам.

Так он поступал и впоследствии, распределяя свои деньги среди подчиненных в зависимости от их зажиточности и семейного положения.

29