Восточный цикл. Книги 1-7

Постепенно большая часть стада собирается в одном ареале, который окружают наблюдатели, день за днем тесня слонов к изгороди. Если же слоны теряют от этого самообладание, прибегают к более действенным мерам. Разводят на расстоянии десяти шагов огонь по всей линии загона, количество загонщиков увеличивается, так что подчас их бывает от четырех до пяти тысяч. К тому же у них принято организовывать патрули, в чьи обязанности входит проверка — каждый ли занимает свое место. Подобные предосторожности приводят к тому, что, возжелай слоны сбиться с заданного направления, немедля на данный участок прибывает подкрепление, и слонов загоняют обратно. В конце концов слоны оказываются настолько близко к ограде, что кордон загонщиков выстраивается по обе стороны лагеря, и, как только круг диаметром около двух английских миль смыкается, слоны оказываются отрезанными от внешнего мира, а загонщики ждут сигнала к конечному загону. В подобной подготовке проходит нередко месяц.

Когда вся наша компания собралась в столовой, где тоже была обустроена импровизированная трибуна, губернатор дал сигнал подготовиться: с минуты на минуту должен был начаться финальный акт. Под нами стояли и мирно жевали листья прирученные слоны, коим вменялось в обязанность оказывать помощь при гоне. Еще четыре стада, общей численностью более семидесяти голов, были привязаны неподалеку от нас, в джунглях. Установилась такая тишина, что, вздумай кто-либо из слонов сорвать листок с дерева, звук тотчас же разнесся и был бы услышан далеко вокруг.

Едва лишь раздался свисток губернатора, картина изменилась до неузнаваемости; грянул тысячеголосый хор, затрещали выстрелы и барабаны. Этот спектакль начался на самых отдаленных участках окруженной территории — слоны неминуемо должны были быть вспугнутыми. Загонщики оставались внешне спокойными, пока то или иное животное не оказывалось перед ними; тогда с криком и шумом они направляли слонов дальше. Наконец, сучья и кусты затрещали в непосредственной близи от нас. Из кустарника вылетел слон, а за ним — увлекаемое стадо.

Он заметил вход, и показалось, что в нем зародилось, подозрение. Он развернулся и бросился в чащу. Шум раздался снова, и вновь заметались слоны, тем не менее они всякий раз обходили загон стороной. Это побудило местного чиновника, ответственного за один ряд загонщиков, подойти к губернатору и извиниться. Несомненно, вожак слонов уже попадал в схожую ситуацию, и посему ему удается избегнуть загона. Поскольку стадо возбуждено до крайности, а гон днем осуществлять много тяжелее, нежели ночью, когда огонь и факелы оказывают двойное действие, нельзя ли удовлетворить просьбу охотников и отложить преследование до вечера. Губернатор согласился и отдал распоряжение запастись факелами.

— Чарли, — сказал Раффли, едва дело приняло такой оборот.

— Сэр Джон?

— До вечера у нас еще масса времени.

— Весьма верное замечание. Как же мы его проведем?

— Я полагаю, мы возьмем оружие и пройдемся немного по лесу!

— Абсолютно с вами согласен!

— Калади! Ты пойдешь с нами. Ты хороший сторож и можешь взять мою винтовку. Где Молама?

— На кухне.

— Она должна прийти и сторожить мою комнату. Я оставлю мой драгоценный зонт, и посему внимание должно быть удесятерено.

Мы распрощались с губернатором и зашагали, сопровождаемые преданными сингальцами. Калади возглавил нашу вылазку. Мы продвигались по дну пересохшей реки, которая вела нас к Кимбу-Ое. Эта река была полна водой, и на берегах ее собиралось много диких зверей. Ожидая возможного нападения, мы были готовы открыть огонь в любую минуту. Уже два часа мы шли в почти кромешной темноте леса, как вдруг услыхали трубный зов слона.

— Чарли, слон, возможно, одиночка! — сказал Раффли.

Одиночкой именуют животное, которое — вследствие злобности характера — не может ужиться с себе подобными, и вынуждено вести уединенный образ жизни.

— Будем брать?

— Разумеется! Go on![376]

Мы тихо двинулись меж деревьев в ту сторону, откуда раздавался звук.

Слон, без сомнения, пребывал в исключительном волнении, что заставляло его брать столь высокие ноты. Наконец мы приблизились к нему достаточно близко и поняли причину его беспокойства. На дереве сидел леопард, прижавшись к ветке, а внизу стоял старый слон, издававший трубные звуки и пытавшийся дотянуться до хищника хоботом.

— Чарли, возьмите на себя кошку, а слона предоставьте мне! — решил Раффли.

Его занимали, в первую очередь, роскошные бивни гиганта. Я занял позицию, грянул выстрел. Леопард выгнулся, вцепившись в ветку, в следующее мгновение меня охватила необъяснимая тишина, так что мне показалось даже, будто я слышал, как когти царапнули по стволу, затем зверь рухнул на землю. В тот же миг прозвучал выстрел сэра Джона. Слон обернулся в нашу сторону, пуля засела у него в голове рядом с ухом.

— Так слона не убить, сэр Джон, — крикнул я. — Назад, нам необходимо скрыться!

Винтовка Раффли была однозарядной, второй заряд моей был с дробью.