Восток есть Восток

И он окончательно капитулировал, позволил ей уложить себя, словно малого ребенка, подоткнуть подушку. Потом она еще что-то шептала ему на ухо своим чарующим голосом, и все мышцы у Хиро размякли, он вдруг оказался в какой-то густой чаще, в лесу, нет, в толще самой земли, в царстве, где можно ни о чем не беспокоиться.

Ему снился бейсбол, бэсубору – игра, составлявшая весь смысл его жизни до знакомства с Дзете. Хиро сидел рядом с бабушкой, оба-сан, она попивала сакэ, а он жевал хотто-догу. Игроки на поле размахивали битами, подающий засадил мяч прямо в таинственный капкан рукавицы кэтчера. Вдруг Хиро и сам оказался на поле, в позе принимающего. Но в руках у него была не бита, а хотто-догу, густо намазанный горчицей и соусом чили… Хиро замахал своей чудо-битой, и она стала расти, разбухать. Теперь запросто можно было запулить мяч в любую даль, а то и самому взлететь в небо и птицей, нет, ракетой пронестись над стадионом. Хиро обернулся, чтобы помахать рукой оба-сан, но она исчезла, а на ее месте сидела какая-то девчонка и кормила ребенка грудью… Постой, да их тут сотни, тысячи, и каждая кормит младенца, и у каждой груди такие чистые и белые, как… как груди. Целая нежная лавина грудей…

Он с трудом, не сразу очнулся, словно ныряльщик, всплывающий со дна темной лагуны. Сон льнул к телу, обволакивал, как вода. Одурманенный усталостью и всеми событиями последних дней, Хиро не сразу сообразил, где находится – то ли дома, в кровати, то ли в кубрике «Токати-мару», то ли клюет носом на лекции в мореходке. Но вот сообразил и тут же широко раскрыл глаза. Увидел потемневшую, измочаленную спинку плетеного диванчика, наволочку в цветочек, потом собственную ладонь, грязную и ободранную. В следующую секунду Хиро слетел с диванчика, на чем свет кляня и себя, и американку. Рывком распахнул дверь, бросился в кусты, хватая воздух ртом. Как можно было ей довериться, думал Хиро, не обращая внимания на острые листья и цепкие колючки. Адреналин так и кипел в крови, каждый миг Хиро ожидал услышать заливистый лай шерифовых псов. Сука, подлая, коварная белоногая хакудзинка\ Как же он мог свалять такого дурака?

Это и есть хваленая американская «чесъная игура» (честная игра)? Нет, так порядочные люди себя не ведут. Шулерство, вот как это называется. Она поймала его врасплох, подловила момент, когда он совсем раскис и уже был готов сдаться, умереть от позора. Она подманила его этим своим голоском и взглядами, белоснежным телом, а потом нанесла удар в спину. Но ничего, он вырвался. Хрен им всем. И он никогда больше не даст слабины, никогда. Будет таким же безжалостным и коварным, как длинноносые. Чесьная игура закончена. «Кто добренький, того и обыгрывают» – так сказал Лео Дурочер, великий американец, тренер «Бруклинских ловкачей». То же самое говорил и Дзете.

Хиро рывком высвободился из объятий настырных лиан, зашлепал по гнилой канаве и спугнул там что-то живое. В конце концов, выбившись из сил, плюхнулся прямо в ядовито-красную жижу и решил разобраться в ситуации. Затаил дыхание, при слушался. Погоню непременно устраивают со специальными собаками, они называются «ищейки». Это он знал. Ищейка понюхает носок, ботинок, окурок и уже нипочем не отвяжется. Хиро был слишком напуган, чтобы себя жалеть, и слишком устал, чтобы рассуждать здраво. Но время шло, и он понемногу успокоился. Солнце нырнуло за край земли и оставило деревья прозябать в жути и мраке. В ветвях ожили ночные птицы. Теперь Хиро чувствовал себя несчастным и заброшенным. В душе закопошились сомнения – не погорячился ли он.

Что, если она и в самом деле хотела помочь? Она ведь говорила, что достанет одежду. Откуда ей взять мужские тряпки в этом ее домишке? Он знал, что американка там не живет – утром приходит, вечером уходит. Наверно, секретарша или что-нибудь в этом роде, тут у нее офис. Возможно, она действительно отправилась раздобыть одежду и, главное, еще еды, побольше еды: сандвичи с фаршем, овощи, фрукты, маленькие ломтики сыра в фольге, брикетик мороженого. Все это было в сегодняшней корзинке. Хара требовала свое, и он вылез из лужи. Во рту было кисло и как-то тревожно. Пошатываясь, побрел в обратном направлении.

Найти домик оказалось непросто. Сумерки сгустились, деревья выстроились плотными шеренгами, локоть к локтю, похожие друг на друга, словно травинки.

Под ногами что-то сновало, шныряло, ползало. Два раза Хиро, споткнувшись, падал в какие-то кусты, а потом отплевывался и отфыркивался от паутины. Комары атаковали его легионами. Он уж было совсем отчаялся, но тут дебри выпустили его из плена – прямо на полянку, к знакомому коттеджу.