Восток Соф (СИ)

Я не ощущаю никакой усталости или слабости, отнюдь силы назло мне сохранены. Утром я решила отправиться на кладбище. Пока я сидела рядом с отцом мысли кружились в неопределенности, как будто я должна сделать какой-то выбор, но какой я еще не знаю. Вернувшись домой я постаралась никому не показывать своих чувств. В эти дни в моей душе творится неведомое, которое я сама толком не могу понять. Никогда еще в моей жизни два дня не проходили так долго. Ожидание высасывает всю энергию. Я боюсь и трепещу видя с каким размахом вокруг меня готовятся к свадьбе. А мое высохшее от переживания сердце не перестает терзаться непонятным ощущением. Первый день я провожу еще спокойной, но второй чувствую что не смогу войти в его дом. Свадебное платье лежит на кровати и ждет своего часа. Оно прекрасно и это еще больше ужасается меня. Я чувствую как моя истощенная душа мечтает о простом человеческом покое. Эти правила, обязанности не для меня, но я поняла это только сейчас. Я чувствую сильное искушение последовать велению сердца, а последние слова Нилу ставят точку всем сомнениям.

— Убеги!

И теперь ночь проходит в молчание. Как солдат лежащий на поле битвы не может забыться мирным сном так и я всю ночь лихорадочно двигаюсь от мыслей, что наконец мое сражение пройдено, и теперь остается либо ждать смерти, либо победы. Решающие часы тикают, душа мечется, но я стараюсь снять с себя бремя мучившее меня загадки и получить ответы на странные вопросы. До свадьбы осталось каких-то пять часов.

В четыре утра я совсем просыпаюсь и до самого рассвета сижу на молитвенном коврике, а в пять просыпается Нилу и омывшись садится рядом со мной.

— Я подумала, — отвечаю я подруге.

Она смотрит на меня спокойно, но с нетерпением.

— Только немногим счастливцам удается удачно перетерпеть свой путь, скрывать страдания под маской смирения, а я не хочу этого. Я хочу жить. Нулу судорожно обнимает меня повторяя: — Ты правильно решила.

38

Новая часть жизни, как новая глава. Нужно знать где его поставить иначе ошибка сотрет весь смысл. Но иногда она нарочно начинается совсем не там где его ожидают и тогда вся последовательность проходит в непонятности.

Мы встаем и открыв шифоньер начинаем доставать вещи. Нилу укладывает одежду, а я мелочи. За пол часа мы упаковываем два рюкзака и два пакета; в каждый из которых положили как нам казалось вещи первой необходимости.

Но как бы ни было, мне не хочется уходить вот так без слов и пока Нилу упаковывает последние мелочи, я сажусь за стол и начинаю писать короткое письмо:

"Прости меня мама, если сможешь. Я покидаю вас не потому что эгоистка, а тому что устала бороться со страхами. Из меня не получилась хорошая дочь, которую ты ожидала увидеть. Я не подняла ваше имя и не стала гордой наследницей дома своего мужа. Я не знаю, сумеешь ли ты когда-нибудь понять мою душу, но поверь, меньше всего на свете мне хочется оставлять вас. Конечно мои слова противоречивы поступкам, но сейчас они исходят от сердца, а оно говорит, что я очень люблю вас. И надеюсь на твое прощение, которая не позволит проклинать меня. Я обнимаю вас мысленно и желаю Камолу стать намного счастливей чем я. Пожалуйста, не осуждайте мою слабость и не ищите меня."

Сложив письмо я оставляю его на кровать братика. Потом мы тихонько выходим на кухню, берем немного провизии и бесшумно покидаем дом.

Последние минуты в своем доме я запомнила навсегда. Невыразимая скорбь охватившая меня пока мы готовились теперь превратилась в страх убивающий последние силы.

Дом был для меня не только пристанищем, где я жила он был моим раем. За пределы которого я не знаю ничего. Его стены были пропитанным нашей жизнью, а его двор нашими дыханиями. Словом он состоял из теней, голосов, слез и радостей моих родных. И вот теперь я рассталась с ним. В последний раз я окидываю всё взглядом так недавно греющие меня и как бы не стараюсь внушить себе хладнокровие, но все же чувства оказываются сильнее разума.

В какой-то момент мне хочется повернуть обратно, но все-таки я выхожу из двора и тихо закрываю за собой дверь. На улице уже светло. Судорожно выбежав мы бросаемся вперед. Но пройдя несколько метров я теряю Нилу и оглянувшись вижу молчаливый взгляд устремленный на родные окна. В них говорится неизмеримое страдание, которое объясняет всё без слов.

— Пойдем, — говорю я взяв ее за руку.

Через минуту она опомнившись тихо произносит.

— Вот и все…