Вот это конец отпуска!

–Мастер male’s,– одновременно и с почтением выпрямились они.

Увидели они меня за его спиной, в тот момент, когда я припечатал колдуна мордой в стену. Правый охранник, державший руки в карманах «бомбера», на проходной все-таки было прохладно, получил носком стопы в колено и с одновременным подскоком к нему стволом в нос, превратив шнобель в алый цветок. Вампиров оповестить я уже не боялся. Развернулся к левому, застывшему с открытым ртом, нанес короткий боковой удар правой ногой в живот. Тот не успел зайтись в хриплом кашле и выблевать свой ужин, как получил кулаком наотмашь в лицо, отлетел к побеленной свежей известкой стене и сполз по ней. Наша схватка была короткой, заняла буквально несколько секунд, что даже колдун не успел обернуться.

Наш инструктор по рукопашному бою подполковник Быков всегда говорил, что это легионер Леон Готье в фильме «Самоволка» или зэк Юрий Бойка из «Неоспоримого» могут позволить себе крутые размашистые удары руками и ногами, а в реальной схватке, если нет возможности применить огнестрельное оружие и нож, движения оперативника должны быть короткими, быстрыми и эффективными. Если на одного противника ты начинаешь тратить больше трех ударов, то пора менять тактику или, скорее всего ты скоро станешь покойником.

–Что у вас там происходит?– послышался недовольный голос кого-то из двери, отделяющий дэнсхолл от проходной.

Пружина, заменяющая доводчик заскрипела, и в образовавшейся щели появилось губастое лицо, щурящееся и пытающееся разглядеть что-то в темноте. Он сперва заметил стонущего охранника, осевшего в углу и зажимающего окровавленный нос, затем у самой двери зашевелился второй чоповец, а потом его встревоженные глаза распахнулись от удивления и не понимания.

В него летел с ошалелым лицом сам колдун, рот которого был чем-то заткнут. Причем летел с такой силой, что снес того с пути и они вместе выпали в зал. Дверь под натяжением пружины рванулась обратно, чтобы закрыться, но я ее остановил и выскочил в танцзал.

Не давая опомнится чоповцу, пытавшемуся сбросить с себя кривляющегося на нем колдуна, я схватил Сергея за его жиденькие волосы и ударил его лбом в лоб охраннику. Ну, или лицом в лицо, я особо не разбирался. И не отпуская из хватки шевелюру стонущего Другого заставил его подняться.

Вокруг меня двигались тела, из-за мигающих белых огней прожекторов их движения казались какими-то прерывистыми, и в тоже время завораживающими. Громкая трансмузыка шибанула по ушам и чутка дезориентировала       меня, поскольку все мои чувства были напряжены до предела. Но это не остановило меня, надо что-то посерьезней, чем все эти дым-машины, музыкальные колонки, вращающиеся головы и лазеры, чтобы остановить вервольфа, который был на грани, чтобы сорваться.

Мне нужно было место, чтобы видеть весь зал. Лучше всего для этого подходила не высокая сцена, на которой, могу поклясться, раньше стояла трибуна и с нее звучали патриотические лозунги. А теперь тусовался диджей в наушниках, размерами больше чем его голова и прикрепленными к головным радиотелефонам фонариками. Он ловко управлял контролерами на своем пульте, устраивая настоящее шоу.

На меня никто не обратил внимания, когда я тащил за собой Сергея. Люди продолжали танцевать, если их извивания, кривляния и пасы руками можно назвать танцами. В обычной жизни люди терпеть не могут, когда их социальную дистанцию нарушают, вторгаясь в личное пространство, но когда дело касается алкоголя и танца, то все меняется. Нормы приличия исчезают, больше никакой этики, они прижимаются друг к другу, их касания руками и телами имитируют то, что обычно люди делают в постели и без одежды. Их внимание занято тем, кто перед ними, и не видят, то, что творится вокруг них. Именно в таких местах ночные хищники чаще всего охотились, оставаясь не заметными, как для людей, так и для агентов Конторы.

Но хочу заметить, что эта вечеринка, предшествующая Кормёжке, значительно отличалась от тех оргий, которые любят устраивать Семьи, раскрепощенные и лишённые человеческой морали. Хотя то ли еще будет, когда наступит половина первого ночи.

И все же я слукавил, когда говорил, что нас не замечали. Людям было все равно кто проталкивается сквозь них, но были те, кто обязан был на нас обратить внимания. Охрана, распределенная по периметру дэнсхолла, быстро сообразила, что что-то происходит не то и рванули к нам, проталкиваясь сквозь танцующих. И причем у некоторых в руках было оружие.

Однако до трибуны я добрался быстрее их.

–Вырубай!– скомандовал я, забравшись к диджею.

Тот не сразу понял, что я имею виду, а мне пришлось отвлечься на подскочившего ко мне чоповца. Он одним прыжком запрыгнул на сцену и попытался обхватить меня сзади за талию. Я ударил локтем по дуге назад в висок охраннику так, что сцепка сразу спала, и оттолкнул его ногой в толпу. Раздались недовольные возгласы танцующих.

–Я говорю, вырубай музыку!– теперь в довесок к своим словам я упер дуло пистолета в лицо диджею.