Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… (СИ)

— Спасибо, Александр Порфирьевич. Это хорошо, что Вы быстро получили тринитротолуол. Из него действительно можно изготовить лечебные мази. А вот мне нужны уже ручные гранаты или бомбы. Не беспокойтесь, я не бомбист. Точно не собираюсь никого взрывать, да у меня для изготовления бомб и особых умений не имеется. Это для Ивана Фёдоровича и наших войск. Против турок как раз пригодятся. Сами понимаете, что война с ними скоро будет. Хотя, примерные наброски и описания, да и некоторые части этих гранат у меня уже имеются. Через пару дней я загляну в консерваторию и всё Вам отдам. Только, пожалуйста, обо мне лучше никому ни слова. И, конечно, нужно немедленно на всё оформить привилегии. Именно на Вас и ещё на Николая, брата Ивана Фёдоровича. Можно как-нибудь включить и Арину Васильевну. Свяжитесь, пожалуйста, с Николаем Фёдоровичем. Их полк пока здесь. На меня, пожалуйста, лучше не ссылаться. Просто намекните, что я просил Вас выслушать. Он и так всё поймёт и лишнее болтать не станет. Хотя, я и сам его попрошу. И, сами понимаете, Александр Порфирьевич, что всё это однозначно связано с государственными тайнами и, само собой, очень большими деньгами. Придётся подумать, если разрешат власти и получится, и о создании нужной химической компании. Не всё же отдавать другим. Потом, и тайна недолго сохранится. Нам и самим деньги пригодятся. А всякие Нобели только будут выводить их за рубеж.

— Хорошо, Борис. Я возьму с собой ещё и Николая Николаевича. Не беспокойся, не выдаст. Пусть считают, что он просто один из твоих поклонников. Ему действительно очень нравится твоя музыка. И с ним легче будет наладить и само производство, и привилегии получить, и доля в компании и ему будет заслуженной наградой.

После мы спокойно присоединились к трапезе. Я, хоть и поел, но тоже не отказался от очередных пирожков с мясом и блинчиков с мёдом. Марья с Варварой и Василисой, настороженно встречавшие каждую группу новых гостей, уже только так показывали Фёдору Осиповичу и Модесту Петровичу сшитые ими куклы и, довольные вниманием к себе, рассказывали им о них. А у Анны Николаевны с тётей Ариной и Александрой, конечно, имелись свои женские тайны. Жаль, что мои старшие товарищи так быстро с нами распрощались.

Вечером явились очередные гости. Хотя, постоянные. Это были братья Ивана Фёдоровича Дмитрий и Николай, потом несколько улан, в том числе и корнет Шереметев. Хотя, из молодых только он и был. И как раз тётю Арину навестили её управляющий и поверенный Лукиан Осипович с супругой Татьяной Петровной и симпатичной дочкой Верой, как раз ровесницей Александры, и сыном Павлом, хоть чуть и постарше меня. Прибыли и несколько прежних знакомых тёти Арины. Несмотря на разное положение, все гости чувствовали у нас спокойно. Все знали, что для нас это как раз и не имело никакого значения. И уже никого не удивили принаряженные малышки, пусть и самые настоящие простолюдинки. Так-то, многие знали, что они под нашим покровительством. Хотя, тоже ведь гости, и одни из близких. Да, у тёти Арины девочки как бы только во второй раз. Но многие видели их ещё на её свадьбе. Как раз наряжённые, словно куколки, Варвара с Василисой да моя восьмилетняя двоюродная сестрёнка Анфисса из Курской губернии, дочь дяди Афанасия, и несли шлейф её свадебного платья. Странно, да, но кому попало такую честь не оказывают. Я за девочек горой буду стоять!

А уж после множественных поздравлений и вручения подарков радостной и покрасневшей имениннице, потом и лёгкой трапезы, мы опять охотно занялись музицированием и танцами. Сначала я сыграл на тульской гармонии «Sous le ciel de Paris» или «Под небом Парижа», а потом уже тётя Арина на фортепиано исполнила «Белый танец». Так как для меня подходящих барышень не было, то я пригласил Марью. Девочка уже хорошо научилась танцевать вальс. Вот мы и показали! А корнету Шереметеву повезло больше. Он сначала потанцевал с Александрой, а потом его шустро пригласила Вера.

Чуть позже мы ненадолго прервались, и уже малышки под мою игру на гитаре вместе с Марьей старательно станцевали «Танец матрёшек», а потом, набравшись храбрости, задорно спели, конечно, под тульскую гармонь, и «Песенку матрёшек»:

— Мы матрёшки раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три,

Как похожи, посмотри, посмотри, посмотри.

Ай-люли, ай-люли, сарафаны до земли,

Ай-люли, ай-люли, сарафаны до земли.

Научил я их. И всем понравилось. А потом я сыграл, и тоже на тульской гармони и даже спел, конечно, на французском, «Рио-Рита»:

— Pour toi, Rio-Rita,

Je viens sous un balcon, belle seniorita

Pour toi, Rio-Rita,

Je sacrifire ma vie et mon amour.

А потом песня была уже повторена на русском:

— К тебе, Рио-Рита,

Пришёл я под балкон, о, сеньорита.

Тебе, Рио-Рита,

Отдам и жизнь свою я, и любовь.