Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… (СИ)

Честно говоря, я всё же повёлся. Потом, требовалось воплотить в жизнь одну задумку. Давно мне хотелось записать одну милую песенку о куклах, но всё руки не доходили. А тут, прямо во время репетиции «Дунайских волн», оторвавшись ненадолго от созерцания красивых пар, кружившихся в вальсе, я взял и записал и ноты, и слова, и примерную оркестровку. Хотя, тут же попросил помощи и у Федора Осиповича. Чтобы он глянул своим опытным взглядом. И старший товарищ сходу взялся исправить огрехи в как бы моём творении. Не всё же полностью и чисто вспоминается.

Ну а потом я уже обратил свой ясный взор на великого маэстро:

— Феликс Иванович, разрешите обратиться?

Великий танцор, мужчина в самом расцвете сил, превосходно выглядевший и в свои пятьдесят с лишним лет, и так глядевший на меня с опаской, и сейчас насторожился. Да, несмотря на юный и улыбчивый, как бы и безобидный вид, теперь меня всё-таки многие окружающие хоть как, но опасались. Уже знали, что мог взорваться всегда, и резко. Да и мог спокойно постоять за себя. Хоть я никогда не позволял себе непочтительного отношения к другим, но всё же изредка, и незаметно для себя, проявлялись и аристократические замашки. Всё же я, хоть и в бедноте, рос мыслью о том, что князь, и следует вести себя подобающе. Издержки, хоть и не в обиду будет сказано, тётиного воспитания.

— Слушаю Вас, молодой человек. Неужели мы тут что-то не так делаем? Вроде, красиво получается?

Нет, у меня замечаний к танцам не имелось.

— Что Вы, Феликс Иванович! Прекрасный танец получился. Я сам в восхищении! Извините, что помешал. Просто у меня появилась задумка об ещё одном и, кажется, неплохом номере. Знаете, я только что вспомнил одну новую песенку. «Кукла» называется. А, что, если Вашу Юлию нарядить куклой, стоящей за стеклянной витриной? А другие девочки, потом и ученики консерватории, уже как бы живые люди, кружатся вокруг? А Вы с Матильдой стоите впереди, а она просит Вас купить эту куклу. И, кстати, кажется, у Юлии голос вполне подходящий. Думаю, что справится.

Тут я сел за фортепиано и сыграл, заодно и спел один куплет:

— Я под стеклом, я на витрине,

Смотрю в окно в дождливый час.

И день, и ночь от той картины

Не отвожу стеклянных глаз.

И, конечно, главный смысл песни заключался в припеве:

— Все проходят мимо, а одна девчушка

Говорит: «Такая вкусная игрушка…

Папа, подари, папа подари мне куклу!

Папа, подари, папа подари мне куклу!»

И, конечно, Малечка внимательно слушала наш разговор. И песенка, видимо, ей сразу же понравилась. Она аккуратно подёргала отца за рукав, а потом вопросительно и умоляюще глянула на него.

Тут ожидаемо вмешался и Фёдор Осипович. Думаю, что другие именитые профессора вряд ли смогут отказать нам. Тем более, не я же сам буду участвовать в этом номере, ни даже Александра. О тёте Арине уже и речи нет. Ей положение уже точно не позволит.

Уже первая же репетиция показала, что номер вполне подходит для концерта. Вот так я, сам того не ожидая, сосватал несравненную, ну, будущую, пока маленькую, Матильду Кшесинскую в свой номер. И часть её семейства. И сам Феликс Иванович, и Юлия, и Малечка достойно выполнили, что я от них просил. И другие участники не оплошали. А вторая репетиция, через пару дней, подтвердила, что мой выбор оказался удачным! И она лишь добавила мне симпатий к этой милой и живой девочке. Что ни говори, талантливая у Малечки семья, и сама тоже. Хотя, все её значимые «свершения» ещё впереди. Хотя, и настоящие тоже… И, на удивление, явно и сама крошка привязалась ко мне! Хотя, и её старшая сестра поглядывала на меня с немалым интересом. Так-то, теперь и я заманчивый кавалер, если так подумать, ничем не хуже тех же Великих князей. И знатен, и довольно богат, и, без ложной скромности, талантлив… Мало ли что не принят на свете? Все знали, что мне на мнение других аристократов плевать.

* * *

— Надо же, что это с нашим мальчиком? Неужели привлекла внимание старшая Кшесинская? Или даже младшая?

— Да, нет, не похоже. Наверное, просто озарение такое? Бывает у него порой. А потом и номер хороший выходит.

— Возможно? Но вот внимание Кшешинских он к себе точно привлёк. Особенно крошки Малечки. Вон как больше слушалась не отца, а юного князя. Впрямь почуяла родную душу. Хотя, и старшая с него глаз не сводила. Похоже, уже примеривалась?

— Ну, так у него немалые умения при обхождении с детьми. Сам ещё ребёнок, но и к другим детям относится ласково. Ведь у него и дома, насколько мне известно, почти постоянно обитают две такие малышки. Странно, конечно, но это так.

— Родственники, что ли, из Курской губернии? Только у них много детей было. А сводная сестра его старше. И она теперь живёт у тёти мальчика. И её родные все остались в имени под Кирешом.

— Не поверишь, но просто дочки прачек из его дома. Они тоже у него живут. Подкармливает их и учит грамоте. Словно они ему родные. Хоть и сам мал, но, считай, вполне такой заботливый отец.

— Да, странен князь. А посмотришь порой на его поведение, так истинный холодный аристократ. И прямо веет немалой угрозой.