Вот я попал (СИ)

Авось не произошло, поэтому стою теперь в прихожей, пытаюсь замерзшими пальцами снять с себя эту злосчастную ветровку. Чувствую: промерз до самых костей, но болеть нельзя – в конце месяца начинаются зачеты, а если я заболею, то это надолго. Наливаю обжигающий чай с малиной и располагаюсь на диване в гостиной, замотавшись пледом. Минут через пять чувствую легкое покалывание на кончиках пальцев – отогреваюсь, но знобить так и не прекратило. Что же делать?

Светка! Точно, она же в меде учится, может, подскажет чего.

Первый раз трубку не взяла. Странно. Звоню еще и еще, только раз на пятый (да я упертый) в динамике телефона раздается глухое:

- Чего надо?

- Светка, спишь что ли?

- Ага, - и тишина.

- Свет, хватит спать.

- Коль, ты же сам отказался вчера с нами идти в клуб, поэтому мне пришлось гулять за двоих.

- Нечего на меня все сваливать. Я тебя насильно пить не заставлял, и сомневаюсь, что кто-либо ,вообще, способен на такое.

- Коля, не ворчи, а.

- К тому же, у меня сессия совсем скоро.

- Николаша, бабуля ты моя ворчливая, все, проснулась я, чего звонишь-то? Сомневаюсь, что лишь для того, чтобы разбудить и отчитать, - знает же, что не люблю, когда ко мне так обращаются, - так что ближе к телу.

- К телу, так к телу. Промерз я сегодня.

- Дай угадаю – поперся на учебу в той синей куртке?

- Угу, - сказал я и шмыгнул носом.

- Слышу, слышу. Дай мне пару минут, чтобы как-то начать соображать.

Все то время, пока она умывалась и завтракала, Света умудрялась болтать со мной по телефону, включив громкую связь.

Взгляд зацепился за листы бумаги формата А4, разбросанных по всему столу. Сколько раз просил Пашу: занимайся у себя в комнате или изволь прибрать за собой. Ага, сто раз он меня послушал!

Сидеть просто так и слушать как, где и с кем моя подруга провела эту ночь, быстро надоело, а руки так и чесались собрать всю эту исписанную, перечерканную и испачканную чем-то непонятным бумагу и выбросить.

Боролся я с собой недолго: минута – и все это оказалось в мусорном ведре. Оглядевшись, заметил еще пару вещей, которые давно надо было выбросить.

- Света, подожди пару секунд, мне мусор надо вынести.

- Угу, только оденься потеплее.

В общем, через полчаса у меня была полная инструкция того, как можно быстро, на начальной стадии, избавиться от простуды.

Вечером домой после работы вернулся Паша и, услышав о моей утренней беспечности, с большим рвением помогал избежать последствий, но в какой-то момент встал столбом у стола в гостиной.

- Коля, ты на столе распечатки не видел?

- Эм, видел.

- И где же они теперь?

- Я их выбросил, - блин, ну почему не мог остановиться и оставить все как есть, ведь и так понятно – если ему надо было, сам бы избавился от них.

- Что, прости?

- Я их выбросил, - ой, меня сейчас бить будут, и правильно сделает, может ума прибавится.

Но Паша только как-то надрывно взвыл, схватился за голову и осел на пол.

- Паш, Паша, да что случилось? – я присел рядом с ним.

- Коля, ты не представляешь, что ты наделал!

- Так скажи мне.

- Это была почти готовая курсовая. Думал, приду, перепечатаю поправки и недостающее, а теперь заново, ты понимаешь, заново надо будет собирать в один согласованный текст тот материал, что остался на компе. А практика, что же делать с практической частью? Черт!

Я видел, что у Павла еще чуть-чуть и начнется истерика. Надо было что-то делать, но что?

- Паша, что ты хочешь чтобы я сделал? – он ничего не ответил. – Хочешь, я помогу с материалом. Может заплатить кому, чтобы сделали, расходы возьму на себя. Да если хочешь, прямо сейчас пойду к мусорному баку, перерою там все, но найду то, то тебе нужно. Паш, ты слышишь?

- Слышишь. Нет, не надо ничего. Не так уж все и страшно, - проговорил Павел, так и не подняв головы. – Вспомню, если что, можно поискать в истории браузера нужные ссылки. Только единственное прошу тебя – обними.

Вроде успокоился, но весь его вид был поникший, что даже без его просьбы было желание обнять и утешить. И я обнял, согревая своим теплом. Поначалу Паша на это никак не реагировал, а после обхватил меня руками и прижал сильней. Сколько мы так просидели, не знаю, а я старался придумать, как помочь. Совесть и чувство вины сидеть в стороне и просто наблюдать не позволяют. От мыслей отвлек поцелуй в шею. Робкий, словно просящий разрешение. И я не стал сопротивляться, лишь откинул голову назад. Прикосновения стали более ощутимыми, напористыми. Его руки поглаживали спину, а после и вовсе забрались под свитер.

Я позволял ему все, и не из-за чувства вины, а потому что сам этого хотел, мне было приятно, но желал большего.

- Не здесь, - еле различимый шепот.

Я лишь кивнул, боясь, что голос может подвести.

Не заметил, как добрались до его комнаты, помню лишь то, как неудачно ушиб мизинец на ноге об дверной косяк, не рассчитав в темноте. А после внимание больше не на чем не заострял, остались тягуче-сладкие поцелуи, нежные прикосновения, немного дискомфорта и боли при проникновении, а после остались – удовольствие, страсть, счастье и всепоглощающее удовлетворение.