Вот идет цивилизация

В самом начале 1954 года у меня случился разговор с Гарри Гаррисоном, в то время редактором «Сайенс Фикшн Эдвенчерз». Я ляпнул тогда что-то насчет того, что никто из нашего цеха, похоже, не уделяет должного внимания второму слову в определении «научная фантастика»: большая часть всех споров затевалась только по поводу слова «научная» – что это вообще должно означать и какой процент научности должен содержаться в том или ином рассказе. Гарри, один из самых проницательных людей, каких мне только доводилось встречать за всю мою жизнь, – так вот, Гарри задумчиво надул губы:

– Фантастика в научной фантастике… – пробормотал он наконец. – Отличное название. Напиши-ка это, да поскорее. Оставлю тебе место в следующем номере.

Название мне и самому понравилось, так что я вернулся домой и в тот же вечер накатал эссе. Я понапихал в него все обиды, остававшиеся без ответа вопросы и мысли, бурлившие во мне на протяжении нескольких лет. Гарри вознаградил меня вполне адекватным гонораром и более чем адекватным обедом за счет редакции.

Когда спустя год Иэн и Бетти Баллантайны решили издать первое мое собрание коротких рассказов, они настояли на том, чтобы я включил в него в качестве предисловия это эссе. Почему бы и нет, подумал я тогда.

Ну, и потом, на протяжении последующих лет я неоднократно думал точно так же: почему бы и нет. С одной стороны, тема гораздо шире, чем можно вместить в одно короткое эссе. С другой, сюда вошло много пространных и довольно случайных размышлений о литературе, истории, драматургии – обо всех областях интеллектуального творчества. А еще, я столько раз менял свою точку зрения о многих положениях этого эссе – просто ужас, сколько раз.

И все же…

Этот опус часто упоминается – и довольно благосклонно – в самых разных публикациях, посвященных научной фантастике. Значит, есть все-таки в нем что-то, что нравится моим коллегам. Одна из них, Конни Уиллис, тепло отозвалась о нем в своем предисловии к первому тому этого собрания («Непристойным предложениям»), который вам, возможно, довелось уже читать.

И Джим Манн с Мэри Табаско, редакторы этого тома, оба настаивают на том, чтобы я включил его сюда, несмотря на то, что в отличие от всего остального, втиснутого в эту книгу, это никак не фантастика. А я не настолько считаю себя мэтром литературы, чтобы спорить с редакторами, особенно своими редакторами.

Ну, и потом, согласитесь, тридцатичетырехлетний я вполне заслуживает немного внимания и даже уважения. Тогда ему казалось, что это очень даже неплохой опус, и на протяжении многих лет он вполне им гордился.

Тот факт, что теперь, в восемьдесят, я сделался отвратительно начитанным и могу оспорить с дюжину выдвинутых им положений, не является помехой.

В конце концов, это его произведение, а мне всегда нравилось работать с этим парнем.

Написан в 1954 г., опубликован в 1954 г.

Обитатели стен

Часть первая. Об учениках и воспитании

I

Человечество насчитывало сто двадцать восемь особей.

Эта орда давно уже заселила более дюжины проходов. Отряды Мужского Сообщества, насчитывавшие двадцать три взрослых воина в расцвете сил, в полном вооружении бдительно охраняли наиболее отдаленные коридоры. Им, их предводителям и еще не посвященным юношам, находившимся у них в услужении, надлежало принять на себя первый удар любой грозящей Человечеству опасности.

Эрик-Одиночка являлся непосвященным членом этой могущественной силы. Сегодня он еще ученик и копьеносец проверенных и закаленных воинов. Но завтра, завтра…

Нынче день его рождения. И завтра он будет послан, чтобы совершить Кражу для Человечества. А когда он вернется – а он несомненно вернется: Эрик быстр и умен, – прощай, свободно болтающаяся набедренная повязка послушника, он получит плотно облегающие ремни гордого воина Мужского Сообщества.

Он получит право высказывать свое мнение на Советах Человечества. Он сможет смотреть на женщин, где угодно и сколько угодно, он сможет даже приближаться к ним, чтобы…

Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как оказался в самом конце коридора, охраняемого его отрядом. В руках он держал копье, которое затачивал для своего дяди. Дальше начинался женский коридор, где Члены Женского Сообщества занимались приготовлением пищи, украденной днем из кладовой Чудовищ. Все обряды надлежало выполнить правильно, заговоры произнести вовремя, иначе пища окажется несъедобной, а то и вовсе опасной. Воистину, Человечеству повезло: была и пища в доступном изобилии, и женщины, владеющие колдовством и умеющие приготовить ее для употребления.

Ох уж эти женщины – какие восхитительные существа!

Например, Сара-Лекарка с ее невероятными познаниями, какая пища годна в употребление, а какая – нет, одетая лишь в облако собственных волос, которые то скрывали, то обнажали ее бедра и грудь, равной которой нет ни у одной представительницы Человечества. Вот бы такую женщину! Более пяти раз приносила она потомство, и два ее помета были самыми многочисленными.