Вот мы и встретились

Мужик поёрзал, устраиваясь поудобнее на тесном сидении, чуть помолчал, глядя через дёргающийся дворник на торопящиеся впереди перламутровые машины, и вдруг поинтересовался:

          - А кто этот… ваш Иоанн – мой двойник?

          Она освобождённо рассмеялась и показала глазами на небольшую икону, прикрепленную чуть выше ветрового стекла.

          - Вот он – Иоанн – заступник всех, застигнутых в дороге.

          Двойник приблизил свой потускневший оклад к иконе, внимательно вглядываясь в собрата, вздохнул сокрушённо:

          - Неужели похож?

          Она улыбнулась, но не стала переубеждать.

          - Как ни странно, - продолжал он, - но я тоже Иоанн.

          Она с ещё большим любопытством оглянулась на тёзку святого.

          - Только я не божий сын, а сын Всеволодов, и не думаю, что когда-нибудь попаду в святой ареопаг: грешен сейчас и вряд ли откажусь от греховного жития ради посмертной святости.

          Она нахмурилась.

          - Надо понимать, что вам чужды божьи заповеди, так? Вы и в бога не верите? – спросила утвердительно, сердито сдвинув брови.

          Прищученный атеист осторожно, словно медведь в посудной лавке, постарался сесть боком и безбожным лицом к ней.

          - Я верю в себя, - сказал внушительно, а чуть помолчав, хмыкнул и добавил: - Однако знающие люди утверждают, что в каждом из нас сидит бог, так что – судите сами.

          Защитница веры расправила брови, рассмеялась и обрадовала:

          - Не только он, но и дьявол, да ещё по чёрному и белому ангелу впридачу на каждом плече.

          Густо заселённый атеист даже расстроился.

          - Надо же! – возроптал Иоанн, сын всего лишь Всеволодов. – А я-то всё не мог докумекать непросвещённым умишком, почему это договориться с самим собой всегда труднее, чем с любым чужаком.

          Однако плодотворно начавшийся теологический семинар пришлось к обоюдному сожалению прервать: идущие впереди машины резко затормозили и встали. Замер и их «Опелёк».

          - Что случилось?

          - Пробка! – воскликнула она и с досадой хлопнула ладонями по рулевому колесу. Резким движением раздражённо достала из кармашка на дверце пачку сигарет, зажигалку и нервно закурила, приоткрыв стекло.

          - Надолго? – поинтересовался тот, у которого свободного времени было в избытке.

          - Этого и Всевышний не знает, - ответила та, для которой вечернее время было самым дорогим.

          - И часто? – нудил на нервах любознательный космач.

          - Да почти каждый день! – она с силой выдохнула табачный дым в оконную щель.

          - Так не лучше ли добираться метром? – подал он дурацкий совет, на который всякий уважающий себя автовладелец только презрительно фыркает.

          - Не лучше, - ответила сердито, не глядя на приезжего лоха. – Там полным-полно гуннов. Терпеть не могу их похотливых взглядов, сальных улыбочек и нахальных прикосновений.

          - А давайте, - предложил он, чтобы разрядить гнетущую атмосферу, закупоренную пробкой, - попросим заступника, может, поможет? – и, не ожидая согласия, подвинулся к Иоанну и забормотал, гнусавя по-церковному: - Слушай, тёзка! Я только сегодня узнал, что это ты помогаешь мне на трудных таёжных маршрутах, знаю теперь, к кому в случае чего обратиться. Давай-ка не в службу, а в дружбу, за знакомство, помоги сейчас на моём пути, упёршимся в железный тупик. А? Ну, что тебе стоит! Вечно буду помнить! Помоги!

          И надо же: застопорившиеся машины, пыхнув дымками, пошли, увеличивая скорость, вперёд. Его водитель тоже, торопясь, включила передачу и громко удовлетворённо гоготнула.

          - Вот даёт! – похвалила кого-то из Иоаннов, а может и обоих сразу. – Кому расскажешь – не поверит!

          - А вы и не рассказывайте, - посоветовал маг. – Чудесами не делятся, тогда они дольше греют душу. Тем более что всё равно другие не поймут и уж точно не поверят, - согласился с её предположением.

          Она снова с любопытством оглянулась на философа: «А ведь прав заросший чертяка! И откуда такой нарисовался? Зачем судьба подставила такого на дороге?»

          Дальше, до вокзала ехали молча, чтобы не отвлекаться и не отвлекать в опасном сплошном потоке спешащих механических зверей. К тому времени, когда подъехали к вокзалу, морось усилилась, да ещё добавился такой же промозглый драный туман, и вместе они шарахались под ветром на привокзальной площади, накрывая торопящихся прохожих. Как только остановились, он, тоже торопясь, расстегнул моднячую куртку и выгреб из неё пухлый бумажник. Расщеперил и стал перебирать внутри толстенными пальцами – «такими ни в ухе, ни в носу не поковыряешь», - некстати подумалось ей – разноцветные скользкие бабки, соображая, очевидно, каких и сколько дать левачке.

          - Не вздумайте! – предостерегла она. – Вы уже рассчитались волшебством в пробке, - и улыбнулась, прямо и безбоязненно глядя в глаза, дружелюбно растворяя свою синеву в его голубизне. – И вообще: я со святых не беру, - рассмеялась лёгким грудным смехом.

          - Да что вы! – забормотал совестливый пассажир. – Да как же это! – и густо покраснел. – Неудобно ведь!