Вот она – жизнь

И словно из комы,

Из крохотной комнаты

Выходит он в мир иллюзорный.

В этих местах не прирос к земле небоскрёб.

Художник красоту со зданий поменьше соскрёб.

Художник в сущности тот-же поэт:

Вместо слов — холст, вместо стихов — портрет.

Художник ложиться на асфальт.

Щурится,

Смотрит в небо.

“Не от мира сего” — говорят.

Художнику плевать на это.

***

"Родина"

Здравствуй, Родина!

Я давно не писал тебе вроде-бы.

Представляешь, один юродивый

Мне сказал, что словно пародия

Мои дни на реальную жизнь.

Усталая и бледнолицая,

Глядела ты прямо мне в очи.

Отчего-то хотелось помочь тебе,

Но впрочем ты была против.

Не видел красивей, милее

Движений твоих я бессильных.

И имя твоё поразило-

Россия.

II. Золотые слова позолоченного человека

***

“Октябрь”

Верно, интроверт убил во мне человека.

Видно человек тот погиб зря.

С планеты Земля исчез бесследно

Плюс-минус во второй четверг октября.

Лёгкий “Garage”, гулянья летом,

Музыка звучащая скверно.

Я бы хотел не знать об этом,

Беззаботно блуждая у моря, верно.

Ты хотел переплыть реку жизни, да?

Это повторится ни раз, ни два:

Плыл аккуратно, спокойно, медленно,

Но по-итогу не доплыл до того берега.

У нас явно разные стези:

Кто учится, кто пишет стихи.

К-слову, может и дни сочтены,

Но будто сон мои последнии часы.

***

“Никогда”

Здравствуй, солнечный человек

Будь добр закрыть те щели,

Что образовались внутри меня.

У нас три дня

(Не меньше)

Чтобы зарыть их раз и навсегда.

Позже забыть? Не факт.

Но надеюсь, что лишь время от времени

Будут напоминать о себе

Сотни тех дыр в моей голове.

Я пишу сотый раз

И без фраз, и без глаз

Лишних

Я прочту тебе никогда

Все стихи из своей

Книжки.

***

“Тошно”

Одноклассники припёрлись в школу бухими.

Их сознание тогда было ложным.

Оттого и так тошно.

Не мне одному, им вроде-бы — тоже.

Поочерёдно вливали себе в глотку

Пиво. Возможно, водку.

К чему были мечты,

Если даже гнетущее небо

Не предрекало весны,

А тем более лето?

***

“Погоны счастья не дадут…”

Погоны счастья не дадут,

В кармане только меньше места станет.

Возьмёшь на лапу там да тут,

Повесишь на пиджак медали.

Погоны счастья не дадут,

Погоды не изменят даже,

Покуда безвозмездный труд

Чужую кровь и сажу

Не смоет с вороватых рук.

***

"Проспект"

По проспекту, в январский вечер

В историческом центре пройдусь.

Там горланят пьяные речи

Про чужбину и новую Русь.

По проспекту, по людной улице,

Ближе к тем модернистским зданиям,

Что воздвигнуты веком ранее

Да и канут после меня.

***

"Вороны"

Город заснежен,

Слух режет

Трамвайный скрежет

Да вороны что-то брешат.

По чём хрипло поёте, вороны?

Отчего голоса доносятся в городе?

От холода-ли, голода?

От глупости-ли совершенной с молоду?

Что вы брешите, знаю ведь

Не дано печалится вам, терпеть

Подлинной робости

Безответной юности.

Что вы, чёрные птицы,

Уставили свои зеницы?

***

“Апрель”

Я не знаю, где живёт мой отец.

Может в тех уведомлениях об СМС,

Которые приходят после уплаты алиментов?

Я не нашёл иных версий и аргументов.

Я также не знаю, где в родном Саратове

Бетонные стены, что в своей серости одинаковы,

Успевают высохнуть от весенних дождей,

Успевают выдохнуть сырой апрель.

Эта жизнь — билет в один конец,

И когда наступит венец

В моём пути, я забуду гротеск

Этих несуразных мест.

***

“Провинциальный лимб”

По головам забравшись на Олимп,

Ни в рай, ни в ад, а в лимб.

Изрядно испачкав руки

И прямо на поруку.

Здесь проданные за гроши,

Летают падшие души.

Здесь сигарет дешёвых дым

Дыхание душит.

За пять затяжек выкурим,

Тут-же потушим.

Затянет провинциальный лимб,

Мне бы вынырнуть наружу.

***

“В оконном стекле тринадцатой газели”

В оконном стекле тринадцатой газели,

Я увижу минутный русский пейзаж.

Пасмурное небо в городской колыбели -

Давно полюбившийся мной антураж.

В оконном стекле тринадцатой газели,

Я увижу множество странных зданий.

Все они — будто надели шинели

Из серой и старой невзрачной ткани.

В оконном стекле той пыльной газели,

На долю секунды покажется свет

Пускай на мгновенье и без ясной цели

Я рад, что узрел сей приятный момент.

В грязном от разводов окошке газели

Я увижу тучи, что душу лелеют

Я увижу людей, которые, впрочем, не смеют

Нарушить покой пацана из газели.

Пред оконным стеклом белой газели

Доводится вспомнить прошедшее лето,

Переезд и стихи обо всей канители,

Происходящей внутри и возле поэта.

Пред окошком тем вспомнилось много,

Из того, что ещё не забылось.

“— Остановите у красного дома!”

Произнёс я устало, уныло.

***

“Временами”

Временами думаю о вас,

Временами моросят дожди,

Временами душу грешного поэта гложет.

Временами настаёт тот час,

Где не спится почему-то от тоски,

И от горя, что убить, наверно, может.

Временами я пишу стихи,

Той, которой не смогу прочти

Ни единого произведения.

Временами хочется уйти,

Чтоб увидеть среди тьмы

Шанс, надежду и спасение.

Временами умираю.

Временами заперт дома,

Временами вольно.

Ты прости моя родная,

Всё проходит временами,

Но всегда живое — больно.

***

“ОЧИ”

I

Средь бетонных хижин,

Средь высоких зданий,

В городе столичном

Жил обычный парень.

Звали того — Павел

И вроде всё в порядке было

Только от любви печалей,

Сердце молодое ныло.

Паша Макаренко

Свой покинул Волгоград

Года два, наверно,

А быть может три назад.

И за все те дни,

Парень молодой