Вот пришел папаша Зю…

– А в коммуналке жить хочешь?! – спросила Раиса Максимовна и сморщила носик: – Здесь стоит какая-то невообразимая вонь. – Вдруг она выпрямилась и торжественно объявила: – Ми, нужно связаться с Западом! Запад нам поможет.

– Но как мы с ним свяжемся, Захарик? Я так думаю, что за каждым нашим шагом следят зюзюкинские ищейки. Они нам ничего такого не позволят.

– Связь нужно установить где-нибудь в квартире, чтобы не вызывать подозрений. Например, в туалете или ванной комнате. В ручку душа можно вмонтировать мобильный телефон. Шум воды будет заглушать разговор. Я займусь этим сама. Связь с Западом я беру в свои руки. Ми, так жить нельзя!

На кухне выяснилось, что место Гробачёвым досталось самое невыгодное: на проходе и возле раковины.

– Все вакантные места давно разобраны, Раиса Максимовна, – проконстатировала факт Харита Игнатьевна, видя расстроенное лицо супруги экс-президента.

– Может быть, кто-нибудь уступит своё место мадам Гробачёвой? – ехидно обратилась к соседям Серёгина.

Гробовое молчание было ей в ответ.

– Народ безмолвствует, Раиса Максимовна, – усмехнулась Харита Игнатьевна.

– Раиса Максимовна, мы уступим вам своё место! – патетично воскликнули сёстры Ольга и Ирина. – Вот, пожалуйста, занимайте!

– О, как я вам благодарна! – обрадовалась Раиса Максимовна.

– Ну что вы, не стоит, – благородно возразила Ирина.

– Мы всё равно редко готовим, – добавила Ольга.

– Они у нас сыты пищей духовной, – объяснила Харита Игнатьевна.

Но выяснилось, что внушительных размеров шикарный стол Гробачёвых никак не втискивается в бывшее место сестёр.

– Может быть, кто-нибудь подвинет свой никчемный столик для королевского стола мадам Гробачёвой? – снова протестировала соседей «на вшивость» Харита Игнатьевна.

И опять гробовое молчание было ей в ответ.

– Народ безмолвствует, Раиса Максимовна, – притворно вздохнула Харита Игнатьевна.

– Отпилить его надо! – внёс ценное предложение Софокл. – Тогда будет в самый раз.

– Пилить мой стол?! – ужаснулась Раиса Максимовна. – Но это же антиквариат! Швеция!

– Вот чудненько! – всплеснула руками Харита Игнатьевна. – Теперь у нас на кухне будет «шведский стол»: подходи и бери, что душеньке угодно!

Находящиеся на кухне прыснули со смеху.

Раиса Максимовна высокомерным взглядом смерила эту язву, но промолчала. Она пошла жаловаться мужу.

– Ми! Они хотят пилить наш антикварный шведский стол! Он не помещается на кухне!

– Захарик, пусть пилят всё, что угодно, – махнул рукой Михаил Сергеевич. – У меня такое ощущение, что меня самого распилили пополам.

Так как Генька Безмозглый был ещё здесь, деля ёлкинские хоромы на отсеки, пилить шведский стол поручили ему. Раиса Максимовна стояла рядом с таким выражением, будто ей без наркоза пилили здоровую кость.

– Ну и дерево, зараза! – вспотел пилить Генька. – Дуб, что ли?

– Граб! – с достоинством ответила Раиса Максимовна.

– Гроб! – в тон ей ответил Генька.

– Будет нам тут всем гроб с крышкой! – раззубоскалился Софокл.

Ещё через полтора часа огрызок антикварного шведского стола был втиснут в фанерно-дровяную клумбу коммунальной кухни. Раиса Максимовна, рыдая сердцем, стала перетаскивать в него тефалевую посуду.

К вечеру удручённые Гробачёвы сидели в своей комнате на диване и обсуждали своё положение.

– Помнишь, Захарик, как мы в Ставрополе, когда только что приехали, снимали крохотную комнатушку у одних пенсионеров? – предался воспоминаниям Михаил Сергеевич. – В центре стояла огромная печь, а по углам еле-еле помещались кровать, стол и два стула.

– А книги?! Ми, ты забыл о книгах! – подключилась в воспоминания Раиса Максимовна. – У нас было два громадных ящика с книгами!

– И когда мы иногда ссорились, я стелил себе на этих ящиках… – рассмеялся Михаил Сергеевич.

– А потом ночью всё равно приходил ко мне… – лукаво добавила Раиса Максимовна.

Михаил Сергеевич был рад, что его Захарик немного развеселилась.

– А какая светлая была комната: целых три окна, выходящих в сад! О, Ми! Это было наше с тобой первое совместное жилище! Как… как мы были счастливы тогда, помнишь?

– Конечно, Захарик. Хотя жилось нам совсем нелегко.

– Да! Чтобы протопить эту чёртову печь, мы покупали дрова и уголь! А готовила я в крохотном коридорчике на керосинке.

– А помнишь, Захарик, ту огромную коммуналку, где мы жили потом? Мне сначала казалось, что там комнат пятнадцать, не меньше, а народу было…

– Комнат было всего восемь, Ми, – рассмеялась Раиса Максимовна. – А народу было действительно очень много. Чтобы умыться и сходить в туалет, приходилось порой ждать своей очереди.

– Да, это было целое маленькое государство. И как-то мы все там умудрялись ладить, вот что удивительно.

– Ми, я помню одно твоё письмо мне – из твоей командировки. Что-то такое… «Дипломатические отношения с суверенными единицами должна поддерживать ты. Надеюсь, не без гордости будешь проводить нашу внешнюю политику. Только не забывай при этом принцип взаимной заинтересованности».

Оба, и Михаил Сергеевич, и Раиса Максимовна, рассмеялись.

– Как давно это было, Захарик. И, вместе с тем, как недавно!