Вот такое кино, или «Рабыня Изаура» отдыхает

Летка покинула работу в одиночестве, всерьез разобидевшись на Стасика. А вот Стас, напротив, ушел в компании Риты. Я несколько раз в течение дня тихонько подсматривала за Ритой и Андреем, пытаясь уловить, не обменивается ли эта подозрительная парочка взглядами или паче чаяния тайными знаками, но нет. Андрей добросовестно работал с карточками и изредка бросал на меня теплые взгляды, а Ритка проделывала то же самое со Стасом. Видимо, это все происки ранней весны. Другого объяснения просто не вижу. Андрей, правда, убежал с работы одним из первых, но не я ли сама ему сказала, что на сегодняшний вечер он абсолютно свободен?

Дома я, повинуясь внезапному порыву, подошла к зеркалу. Оттуда смотрела вполне миловидная девушка неопределенного возраста где-то между двадцатью и тридцатью годами. Если придираться, то можно сказать, что чуть-чуть более худая, чем надо. Да и темные круги под глазами неплохо бы ликвидировать. А в целом очень даже ничего. Стрижка смешная с этакими кисточками за ушами. Глаза большие, пусть и грустные чересчур. Ресницы имеются. Правда, изрядно подправленные объемной тушью, но кто ж сейчас одними природными данными обходится? Черты лица не мелкие и не крупные. Что еще надо для полного счастья? Может, зря я так подозрительно отношусь ко всем знакам внимания в свой адрес? И что плохого в том, что молодой человек пытается поближе сойтись с симпатичной девушкой, каковой я, без сомнения, являюсь? Или все-таки не являюсь?

На всякий случай отошла чуть дальше от зеркала. Хм, фигура тоже вроде на уровне. На 90-60-90, конечно, не тянет, а вот где-то на 85-60-85 легко. Но у меня, извините, и рост отнюдь не как у подиумных моделей, а честный метр шестьдесят пять сантиметров. Правда, матушка до сих пор уверена, что не шестьдесят пять, а шестьдесят четыре, поскольку метр шестьдесят пять у нее самой. Но тут уж все вопросы не ко мне, а к Фрейду и его последователям. Ну, хочется человеку, чтобы его ребенок хоть в малости уступал ему – да кто же против!

Кстати, что-то они с отцом давно не звонили. Правда, у них сейчас один из самых сложных этапов эксперимента, один неверный шаг и все насмарку. Но про нас с дедом могли бы и не забывать. Все-таки, мы у них единственные близкие родственники. Или эта Америка им так мозги промыла, что они нами уже и не интересуются вовсе? И народная мудрость, между прочим, гласит, что если вам долго не звонят родственники или друзья, это говорит о том, что у них все хорошо. Значит, можно сделать вывод, что эксперимент и лабораторные испытания у родителей удаются на славу.

Словно услышав мои мысли, подошедший из большой комнаты дед сообщил:

– Отец звонил. Извинялся, что они с мамой совсем нас позабросили. Обещал, что ближе к лету приедут в гости. На целый месяц.

– Ура! – заголосила я, разом забыв свои мнимые обиды. – Ну, наконец-то! Как я по ним соскучилась!

– Не топочи, шишига! – ласково усмехнулся дед. – Пойдем, ужином накормлю.

Пока я уничтожала рассольник, а затем и отбивную с картошкой, дедушка молчал. Заговорил он, когда настал черед компота (можете смеяться, но я люблю компот, а дед его отлично готовит, так что всякие ассоциации со столовыми прошу держать при себе):

– Лиза, у тебя появился поклонник?

– Угу, – промычала я, даже не успев удивиться, откуда дед уже все знает.

– И как тебе юноша?

– Еще не разобралась. Собственно говоря, это его инициатива, поэтому пускай сам все и расхлебывает. А я пока со стороны на все это дело посмотрю.

– Ты чего-то боишься?

– Не знаю. Напрягают меня внезапные знаки внимания ни с того, ни с сего.

– Ты давно этого парня знаешь?

– Пару месяцев, может чуть больше. Только, знаешь, дед: устала я во всем этом разбираться, мотивы поступков искать, просчитывать, что у человека на уме, и зачем он сделал то или не сделал этого. И так уже кажется, что у меня одновременно мания преследования и шизофрения.

– Верь своей интуиции и ничего не бойся. Первая мысль – самая правильная, ее и держись.

– Дед, это все общие слова, – вздохнула я. – Да и не помню я своих первых мыслей. Я вообще уже ничего не помню, если в склерознике пометку не сделаю.

– Мне кажется, тебе пора отдохнуть.

– Да, я тоже так думаю. Сейчас какой-нибудь журнал полистаю и спать…

– Лизонька, я не о том. Тебе полностью отдохнуть надо. Может, отпуск возьмешь? Мы с Егором и сынком его уже через месяц на дачу отправимся, и ты давай с нами! Целый день лежи на солнышке, да грейся.

– Спасибо, дед. Как-нибудь потом. А теперь – я в свою комнату, ладно?

Странно. Если уж дедушка об этом заговорил, значит, действительно, дело дрянь. Он у меня товарищ деликатный, просто так советы давать не станет. Неужели я так ужасно выгляжу на его взгляд? Хотя… Да, наверное. Жаль, конечно, что с отпуском ничего не выйдет, никто меня сейчас с работы не отпустит.