Вот такое кино, или «Рабыня Изаура» отдыхает

А вот интересно: если так скажем, теоретически на эту проблему взглянуть? Ну, например, я серьезно заболела и выполнять свои служебные обязанности просто не в силах. Что тогда? Ну, если все упирается в одну-две недели нетрудоспособности, тогда все понятно: часть моей работы взваливает на себя Тамара, часть ложится на нашу бригаду и, скорее всего, на Летку. Надо отдать ей должное, девушка она дисциплинированная и аккуратная, как раз для редакторской должности. А если месяц-другой? Тогда, наверное, в редакторы окончательно выберут Летку, и отвертеться ей на этот раз не удастся. Может, мне и впрямь сказаться смертельно больной? Заодно и Летке за все пакости махом отомщу? Нет, так нельзя. Хотя, кто бы знал, как хочется.

Ой, это что же получается, до меня только что дошло: если я имею сейчас такой кошмарный вид, то становится тем более непонятно, с чего это Андрею вдруг приспичило за мной поухаживать? Ведь когда мы только встретились те самые пару месяцев назад, выглядела я значительно лучше. Вот тогда и начинал бы свои брачные танцы, я бы все прекрасно поняла. А сейчас — нет, ну решительно ничего не сходится!

А Андрей, кстати, очень даже симпатичный. Мне ведь он с первой же встречи понравился. Нет, не подумайте ничего такого — просто внешне глянулся и только. Тем более что я считала их с Ритой парой, а в сложившиеся союзы я не лезу никогда и ни за что, считайте это моим личным пунктиком. Так что же мне делать? И как же данное самой себе обещание никогда больше не крутить романы с коллегами по работе?

Я вспомнила Анджея, мое недолгое и странное общение с этим парнем, и довольно некрасивый финал всей этой истории. Нет, Андрей Анджея нисколечко не напоминает, тот был просто высокомерный сноб и засранец, а Андрей, вроде, этим не грешит. Но все равно: опять коллега?

А еще говорят, что снаряды дважды в одну и ту же воронку не падают. Или я тут ни при чем, просто работа у нас такая специфическая: придумываем горячие страсти, а потом сами же их и отыгрываем на первых попавшихся под руку субъектах? То есть друг на дружке? Эх, жаль, что ни в чем нельзя быть до конца уверенным. А так хочется хоть какой-то определенности!

* * *

Утро началось со звонка Тамары. Услышав противную телефонную трель и обнаружив на автоопределителе ее номер, я кое-как продрала заспанные глаза, откашлялась в сторону, чтобы голос звучал не слишком хрипло, и ответила:

— Да, Тамара. Я тебя слушаю.

— Лиза, у нас тут маленькое ЧП. Это по поводу Димы.

Услышав про этого гаденыша, я окончательно проснулась и приняла некое подобие боевой стойки:

— А что такое?

— Я не знаю всех подробней, мне самой только что сообщил об этом продюсер…

Ага. Значит, Димочка все-таки добрался до высокопоставленного дядюшки. Ну что же, я буду стоять на своем, чего бы мне то ни стоило. Этот крендель больше с нами работать не будет!

— Так вот, представляешь, Дима вчера…

— Тома, извини, что перебиваю, но я хочу, чтоб ты знала: я больше этого терпеть не намерена. И вообще: Дима первый начал…

— Подожди, ты чего городишь? Хочешь сказать, это Дима на ротвейлера набросился и начал его грызть?

— Какой еще ротвейлер? — опешила я.

— Так ты мне дашь договорить или нет? Начинаю историю в очередной раз: вчера вечером на Диму напал ротвейлер и серьезно его покусал. Его мать, кстати, сама медик, настояла на госпитализации, и сейчас парень находится в больнице.

— Оп-те раз! А что, с Димочкой все действительно так плохо?

— Да вроде как нет. Ногу, конечно, лечить придется и возможно, долго. Но тут дело такое… Понимаешь, его мать боится, как бы ротвейлер бешеным не оказался, вот и решила подстраховаться.

— Вот это новости — хоть стой, хоть падай!

— Ну, думаю для тебя-то эта новость как раз из раздела приятных. Только не вздумай выказать свою радость при продюсере — сама понимаешь.

— Тома, ты что: я ж не враг себе!

— Вот и славно. Смотрю, команда у тебя заработала, пошел стабильный выход продукта.

— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Втянулся народ, мобилизовался.

— Рада это слышать. Следующие серии когда ждать?

— Думаю, как обычно: одну сегодня вечером, другую завтра утром.

— Идет. Счастливо!

— Пока!

Тамарина новость совершенно выбила меня из колеи. Ничего себе! Бедный Дима — видно, крепко его покусали, раз дело до больницы дошло. И насколько я поняла, со своим доносом к дяде-продюсеру он так и не попал, нарвавшись на злобного пса. А вот это как раз хорошо. Я бы сказала — просто великолепно! И вообще: жизнь-то налаживается!

Надо ли говорить, что работала я сегодня с особым энтузиазмом. Ответила штук на сорок звонков, пообщалась с тремя потенциальными авторами, двух из них удалось убедить, что лучше бы им пока попробовать свои силы в диалогах, не замахиваясь на сюжеты, и сделала массу столь же нужных дел.