Вовка-центровой - 3

Это просто счастье, что Вовка минут по десять в день кувыркался. Вестибулярный аппарат тренировал. Так бы вывернуло наизнанку. Маленький почтовый У-2 то и дело падал в ямки, потом выбирался из них и падал в ямы, а ещё время от времени падал в ямищи. Тогда, даже у тренированного Вовки ком к горлу подкатывал. А мужичка, что сидел рядом, их двоих только и везли, полоскало регулярно. Запах стоял в салоне так себе, хотя его и продували сквозняки. Долетели, и без аварий и приключений сели в Ташкенте. Вовка дошёл до касс и поинтересовался, всё ли в порядке со следующим самолётом. Полетит?

– Конечно, дорогой, ещё как полетит. Быстро полетит. Это же бывший военный скоростной бомбардировщик. Был АНТ-40, теперь стал ПС-40. Только это название сменилось, самолёт-то прежним остался, – обрадовал его словоохотливый мордатый мужик в окошечке кассы. Изыск. Обычно девушки сидят, а тут совсем и не девушка.

У Вовки Фомина при себе только небольшой военный вещмешок с мыльно-рыльными принадлежностями. Всю амуницию в бауле по договорённости доставит Третьяков до их общаги. Одел он, собираясь в эту поездку, всё то же драповое перешитое модное пальто, ну, альтернативой только вельветовая куртка, но в Ленинграде может быть прохладно, Всё же май месяц непредсказуем, может и снежок выпасть и морозец слабый ударить, не хватало простуду схватить. Не вовремя, что-то сразу столько дел навалилось, и артель мебельную открывать, и артель по производству бутс, да ещё клад. На голове фуражка восьмиклинка. Под пальто бостоновый костюм, что куплен на талон, выделенный спортобществом «Динамо». На руке золотые часы, снятые с насильника. Одним словом, настоящий пижон. Пора вызывать на комсомольское собрание и пропесочивать.

В бауле имелся бутерброд, в котором место колбасы, за неимением оной, занимала котлета. Гамбургер. Так как целые сутки предстояло провести в дороге, то Вовка купил пять котлет таких в столовой и бутербродов наделал. Неизвестно, есть ли в тех аэропортах буфеты и даже если и есть, то, сколько стоит удовольствие в них поесть, читай – отравиться. Республики южные. Мало ли чем немытым накормят.

Выкупив заказанный для него Аполлоновым билет, Вовка, вышел на улицу подышать ароматным южным воздухом. Рядом со зданием аэропорта цвели какие-то деревья, но аромата не чувствовалось. Не сирень и не черёмуха, от запаха которой лёгкие сами расширяются.

Стоял, смотрел на садящееся за горы солнца и всё обдумывал, как же залегендировать ломание стены в жилом доме, или в этом «Тресте Столовых», ничего интересно в голову уставшую не приходило. Нужно было сходить в туалет и поспать те четыре часа, что оставались до его рейса.

– Парень, закурить не найдётся? – нет, не узбек. В этом времени узбеки ещё не курят. Разве насвай свой сосут. Подошедший был русский, щетина, фиксы железные. Кепка на глаза надвинутая.

– Не курю.

– Спортсмен?

– Ну, да спортсмен, – говорить не хотелось, но этот пристал, как клещ, не отдерёшь.

– А время не подскажешь, спортсмен? – мужичонка был на голову ниже и угрозы Вовка не чувствовал.

– Скоро восемь, – на часы глянул.

– В Москву? Есть время. Тут за углом Равшан плов варганит, недорого. Пальчики оближите. Пойдём? – Как-то так сказал, мелкий, что ответить ему «нет», не получалось. Словно загипнотизировал. Какое-то нейролингвистическое программирование.

Вовка молча пошёл за мужичком. Здание аэропорта, необычное. Изыск архитектуры среднеазиатской. Или греческой? Вдоль всего здания колонны. От начала до конца и крыша как бы лежит на этих колоннах. Получается такой, как это называется – балкон, нет. Балюстрада? Нет – это лестница. А как тогда? Портик? Точно, наверное, портик, только не украшенный всякими ионическими колоннами. Колонны простые. Ни каких украшений. В летнюю жару, Ташкент же, наверное, хорошо постоять под этим портиком, обдуваемым ветерком с гор. Дошли до поворота и Вовка увидел, что и правда, там варили плов – настоящий узбек в полосатом ватном халате. Дымок как раз в их сторону слабым ветерком сносило.

– Ай, брат, подходи такой палов вкусный. Сам бы всё съел. Тебе как другу один коса насыплю. Двадцать сом.

Двадцать рублей? Не бесплатно.

Большой казан, почерневший от огня, и с крышкой, тоже почерневшей. Рис янтарного цвета. Даже кусочки разорванного мяса видны и большая головка чеснока сверху. Эх. двадцать рублей не деньги, решил Вовка, и присел на небольшую скамеечку. Что там той котлеты было после двух часов тяжёлого футбольного матча, он килограмма три всяко-разно потерял. И огромную кучу килокалорий. Футболистов толстых не бывает. Все сухие. Побегай полтора часа по полю.

Косушка, это миска такая небольшая, получилось на один зуб. Так хотелось ещё с двадцатью рублями расстаться. Вот только в туалет сходить надо.

– Слушай, уважаемый, – обратился Фомин к повару, – где тут у вас удобства?

– Какой удобства? А, эти удобства. Нет ни какой удобства. Вон, туда в посадку иди, там неудобно, но мал-мал удобно.

– В эти? – Метрах в пятидесяти было что-то типа аллеи, ну, или на самом деле посадок.

– Та, туда ходить.