Воздушные замки

Гоночный швертбот, наделенный женским именем, был хорош. Такие лодки приносят своим хозяевам золотые олимпийские медали, но и внимания требуют к себе поистине бесконечного. Распахнув створки ворот, Карстен залюбовался видом на Хиркефьорд. Если такая девушка, как Присцилла, тоже любуется этими скалами, значит, суровое великолепие фьорда находит отклик в ее душе. Но какое странное несоответствие женственности, нежности и хрупкости в ее внешности и стремления к риску в ее душе. Он, Карстен, должен разгадать эту ее тайну. И тогда, возможно, Присцилла его полюбит. А если это произойдет, нечего в жизни больше будет и желать. Они будут всегда вместе, родят кучу детей и посвятят все силы их воспитанию. Все просто! У Присциллы замечательный голос. Если она сейчас позовет его по имени, завтра… завтра он заложит на своей верфи очередной сухогруз, подумал Карстен.

– Карсти! – окликнула Присцилла молодого человека своим звонким голосом. – Хочешь мороженого?

Он вздрогнул и оглянулся. Девушка сидела на борту одного из ботов, свесив свои стройные ноги в сапожках из камуса северного оленя, и с аппетитом ела мороженое.

Молодой человек вскарабкался на палубу бота и обнаружил в небольшой рубке ящик с мороженым. Выбрал малиновое и уселся рядом с Присциллой.

– Я никогда прежде не ела мороженое в компании с молодыми людьми, – с виноватым видом и лукавой улыбкой призналась девушка. – Это мое тайное желание, съесть мороженое вместе с человеком, которому я не безразлична.

– Хочешь сказать, что ни с кем и не целовалась раньше?

– Нет, целовалась, а вот мороженое не ела. Ты мне не веришь! – рассерженным голосом произнесла Присцилла и даже толкнула Карстена в грудь. Не ожидавший такого подвоха, Карстен упал навзничь.

Моментально огромная черная тень метнулась от стены сарая к выпавшему из руки молодого человека розово-белому сладкому брикету.

– Лаке, назад! Фу! – закричала Присцилла, но было уже поздно, собака сожрала мороженое и вновь забилась в темную щель между ботом и стеной сарая.

– Как ты назвала пса? – удивился Карстен. – Лаке, то есть лосось?

– Именно. Лосося он ценит больше, чем мороженое. Держал бы ты в руке рыбину, откусил бы вместе с пальцами.

– Не может быть! – Карстен поднялся, подсел поближе к девушке и приобнял ее за плечи. Присцилла подняла на молодого человека свои невообразимые зеленые глаза и тихим голосом произнесла:

– Только один поцелуй, Карсти.

– Хорошо, – почему-то шепотом ответил он, хозяин пароходов и судостроительных заводов, в скором будущем наследник нефтяного магната. Коснувшись губами нежной щеки Присциллы, Карстен вдохнул в себя изумительный аромат, который издавала девичья щека.

После одного-единственного поцелуя, который длился целую вечность, она выскользнула из объятий жениха и спрыгнула с борта, тут же за ней последовал молодой человек.

Ноги у обоих подкашивались, головы кружились. Не глядя друг на друга, они вышли из лодочного сарая и направились в разные стороны – Присцилла к дому, а Карстен к вертолету, желтым пятном маячившему на фоне серых лиственничных стволов.

О чем они думали, одному Богу известно, если Всевышний вообще нисходит до таких мелочей.

«Милая Салли, пишу это письмо и плачу, слезы катятся сами собой, ничего не могу с собой поделать.

Знаешь, сестричка, больше писать я не смогу. Ты простишь меня? Тебе не будет без меня скучно и одиноко? Милая моя, ведь я тебя сегодня предала! Взяла и рассказала Карсти, что нет на белом свете у меня никакой сестры, и никогда не было!

Ты не знаешь, кто такой Карсти? Но я ведь писала тебе о Карстене Трольстингине, молодом человеке с милым и добрым лицом!

Скажу тебе, не таясь, он действительно мой жених. Вторые сутки, как жених официальный. Он богат, впрочем, не богаче меня, и все-таки у него десятки миллионов крон и долларов на счетах в швейцарских и других европейских банках. К тому же мой жених молод, чуть старше меня, но, пожалуй, очень хитер и опытен. Для него это брак по расчету. Знаешь, каково выходить замуж не по любви, а по расчету?