Воздушный стрелок. Учитель

Один плюс у этого моего боевого разворота с последующей ретирадой все-таки имелся. А именно – в результате эскапады я полностью успокоился, так что по возвращении домой смог мыслить трезво и не поддаваясь эмоциям. А подумать было о чем. Поведение полковника, его речь и искреннее недоумение, тревожившее Эфир, свидетельствовали о том, что он действительно был не в курсе происходившего со мной, начиная с той вечерней атаки неизвестных. Другое дело, что это вовсе не показатель честности клуба. Могли его участники провернуть подобную операцию, не ставя в известность моего куратора? Запросто. Сам Брюхов не имеет никакого отношения к Преображенскому приказу, кроме разве что совпадения названия этого учреждения и его любимого гвардейского полка… да и сведения о наблюдателях он мне представлял как человек, не имеющий к ним прямого отношения. Не показатель, конечно, но… думаю, среди эфирников имеются люди, куда более подходящие для организации подобного взаимодействия. Игры внутри клуба? Ради одного пятнадцатилетнего капи… мастера? Хм. Сомневаюсь что-то. Но отбрасывать этот вариант с ходу тоже не стоит.

Что еще? Ухажеры Ольги… Кто-то из дуэлянтов или из не решившихся на вызов? М-да. И как это определить? Стоп. С этим позже. Еще варианты… Громов-старший? Но в роду сейчас идет такая дележка власти, что ему должно быть совсем не до меня. Томилины? Хм… Вспомнили о Роме Вышневецком и моем участии в его судьбе? Совсем-совсем вряд ли. После поражения в войне родов их очень быстро догрызли. Те же Винокуровы неплохо подсуетились. Так что сейчас от рода Томилиных осталось пять человек, больше озабоченных поиском хлеба насущного, чем местью за дальнего родственника-наемника с подмоченной репутацией. Кто еще? А все, если я, конечно, чего-то или кого-то не забыл… Ну что ж, с этим уже можно работать.

Я потер виски и, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Работать – это хорошо, вопрос в другом. С чего начать? По логике, неплохо было бы допросить уцелевшего визитера, и пообстоятельней, чем первого. А то его коллега, кроме подтверждения участия в слежке, мне ничего толкового не сообщил. Отрубился. Эх, мне бы тогда побольше времени. Впрочем, судя по тому, что мой клиент благополучно подох, вряд ли пара-тройка лишних минут сильно мне помогли бы. Расколоть второго подранка я бы за такой срок не успел. Минут за десять – пятнадцать – еще туда-сюда, хоть как-то, но тогда уж точно без следов не обошлось бы, а это не есть гут. М-да, было бы здорово добиться возможности пообщаться с ним сейчас, желательно часа два и без свидетелей, но… кто же мне такое позволит-то? Стоп. А это еще кто?

– Привет, Кирилл. – Ольгу я почуял, когда ее авто почти добралось до ворот моего дома, и встретил свою пассию на пороге. Да, после всех событий я решил, что, несмотря на сложность, буду удерживать чутье постоянно. Можно было бы и раньше, но кто бы знал, как это тяжело. Не физически, нет. Морально тяжело постоянно пребывать в Эфире.

Но тут… в общем, я решил поступиться своим комфортом и наплевать на головную боль, которая гарантирована мне вечером… И начал сразу по выходе из так и не разнесенного в щебень стрелкового клуба. Скажу честно, удерживать в голове окружающее пространство куда легче сидя в доме на отшибе, чем в городе. Пока добирался до парка, я чуть сознание не потерял от количества информации, что на меня свалилось. Но ничего, справился. Даже головную боль сумел угомонить. А сегодня мне уже даже почти не нужно следить за тем, чтобы чутье работало постоянно. Правда, к вечеру усталость все-таки дала о себе знать, и это притом, что весь этот субботний день я просидел дома. А уж что будет, когда придется выйти со включенной чуйкой в людные места… брр. С другой стороны, иного выхода у меня все равно нет, а значит… справлюсь. Не впервой.

Поцеловав девушку, я обменялся приветственным кивком с сопровождавшим ее Хромовым, пригласил обоих в дом, и, пока гвардеец Бестужевых устраивался за столом, мы с Ольгой, не сговариваясь, взялись за приготовление чая. К счастью, самовар у меня был горячий, так что осталось только чуть-чуть его подогреть да бросить свежей заварки в чайник. Чем я и занялся, пока Ольга перерывала шкафы и холодильник в поиске сластей и печива.

– Ты какой-то заморенный, Кирюш. Что-то случилось? – поинтересовалась Оля, когда мы устроились на лавках, а в руках у нас появились огромные цветастые кружки с горячим дегтярно-черным чаем, сдобренным малиновым листом и мятой.

– Ты же меня знаешь, Оленька, – вздохнул я, разводя руками. – Со мной постоянно что-то случается.

– Поэтому ты вчера не появился в гимназии, да?

– А что, Леонид не догадался прикрыть меня перед учителями? – делано удивился я, на что Ольга звонко рассмеялась, а охватившее ее беспокойство изрядно сбавило в силе, почти перестав давить мне на мозги. Уже хорошо.