Воздушный замок

Говорить в таком месте было невозможно. Софи лишь подтолкнула Абдуллу и вытянула руку. На ближайшем облачном утесе высился замок, скопление гордых парящих башен с отблескивающими то там, то сям серебристыми окнами. Замок был из облаков. Прямо на глазах несколько башен отнесло в сторону, и они растворились в небесах, и на их месте выросли и окрепли новые. Замок разросся, словно мокрое пятно на ткани, превратился в могучую хмурую твердыню, а потом снова начал меняться. Но он остался на месте, он по-прежнему был замком, и ковер, судя по всему, летел именно туда.

Ковер несся скорой, но плавной рысью, держась береговой линии – видимо, ему вовсе не хотелось, чтобы его заметили. Когда у самых волн показались облачные заросли, тронутые ало-серебряным, словно окрашенные закатными лучами, ковер нырнул туда – в точности так же, как недавно прятался среди деревьев на Кингсберийской равнине. Обогнув залив, ковер направился к утесу.

Путникам открывались все новые виды на золотые моря, где вдали проплывали туманные пятна – не то корабли, не то занятые неотложными делами облачные твари. Стояла прежняя напряженная, шепчущая тишь; ковер выбрался на возвышенность и заросли кончились. Теперь ковер держался поближе к туману, застилавшему землю – словно к кингсберийским крышам. Абдулла был с ним горячо согласен. Замок впереди снова принялся расплываться – на сей раз в стороны – и превратился в колоссальную колоннаду. Когда ковер влетел в длинную аллею, которая вела к его входу, над колоннадой начали вздыматься, наливаясь, купола, а в небеса выстрелил тускло-золотой минарет – словно бы замок решил посмотреть, кто это прибыл. По сторонам аллеи высились туманные фигуры – они тоже, кажется, смотрели, кто это прибыл. Фигуры вырастали из облаков – земли – так вырастают из нагромождения туч отдельные туманные завитки. Однако, в отличие от замка, меняться они не спешили. Завитки гордо взвивались кверху, несколько напоминая морских коньков или шахматных коней, только морды у них были плоские и невыразительные, совсем не лошадиные, а кругом змеились какие-то завитки – не облака и не волосы.

Софи оглядывала проплывавшие мимо фигуры все презрительнее.

– По-моему, вкус в отношении садовой скульптуры у него не ахти, – заметила она.

– Ох, тише, о красноречивейшая дама! – зашипел Абдулла. – Это же не скульптура, это две сотни ангелов-прислужников, о которых говорил ифрит!

Их голоса привлекли внимание ближайшей облачной фигуры. Она шевельнулась, рассеивая туман, открыла громадные перламутровые глазищи и наклонилась поглядеть на пролетавший мимо ковер.

– Не вздумай нам мешать! – сказала фигуре Софи. – Мы прилетели забрать моего ребенка!

Глазищи моргнули. Очевидно, ангел не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне. Из-за его спины начали разворачиваться облачные белые крылья.

Абдулла поспешно вскочил на ноги и поклонился.

– Приветствую тебя, о благороднейший провозвестник небесной воли, – сказал он. – То, что несколько грубовато сообщила тебе эта дама, – правда. Молю тебя, прости ее. Она с севера. Однако она, как и я, прибыла сюда с миром. Ифриты решили присмотреть за ее ребенком, а мы здесь лишь для того, чтобы забрать дитя, а затем предельно благочестиво и униженно поблагодарить ифритов за заботу.

Видимо, ангела это смягчило. Крылья его снова исчезли в туманных боках, и, хотя невероятная голова повернулась вслед ковру, остановить их ангел не пытался. Зато теперь глаза открыл ангел напротив, а два следующих тоже повернулись поглядеть на пришельцев. Абдулла не осмеливался сесть. Он чуть согнул ноги для равновесия и кланялся, пролетая мимо каждой пары ангелов. Это было непросто. Ковер не хуже Абдуллы знал, что за опасные создания эти ангелы, и двигался все быстрее и быстрее.

Даже Софи поняла, что толика вежливости здесь не помешает. Она кивала каждому из ангелов, когда ковер со свистом миновал их.

– Вечер добрый, – говорила она. – Симпатичный сегодня закат. Добрый вечер.

На большее у нее не было времени, поскольку последний отрезок аллеи ковер прямо – таки промчался. Добравшись до замковых ворот – запертых – ковер пронесся сквозь них, словно крыса по сточной трубе. Абдуллу и Софи окутала сначала туманная сырость, а потом спокойный золотистый свет.

Они оказались в саду. Тут ковер шлепнулся наземь, как посудная тряпочка, да так и остался. По нему то и дело пробегала слабая дрожь – наверное, таким образом ковер то ли трясся от ужаса, то ли трепетал от усталости, а может быть, и то и другое.

Поскольку земля в саду оказалась твердой, и, судя по всему, состояла не из облаков, Софи и Абдулла осторожно ступили на нее. Под ногами оказался плотный дерн, поросший серебристо-зеленой травкой. Вдали, среди подстриженных кустов, журчал мраморный фонтан. Софи поглядела на него, повертела головой и начала хмуриться.

Абдулла наклонился и предусмотрительно свернул ковер, поглаживая его и умиротворяюще шепча.