Воздушный замок Нострадамуса

Ада несколько раз звонила Эдуарду, но к телефону никто не подходил. Она отправилась в отель в одиночестве. Старуха, открыв ей дверь пентхауса, с удивлением протянула:

– А где же ваш мужественный друг, дорогая моя? Мне так хотелось видеть вас обоих!

– Он... он непременно появится, – соврала Ада. – У него возникли неотложные дела, но, клянусь, Эдуард вот-вот присоединится к нам!

Крошечный Пиноккио, увидев Аду, затявкал. Молодая женщина с тоской подумала, что ей предстоит еще один вечер в обществе нудной старухи. Не успела она пройти в апартаменты, как раздался звонок.

Старуха, распахнув дверь, радостно воскликнула:

– Мой дорогой мальчик, теперь я понимаю, о каком неотложном деле вела речь дорогая Ада! Я так вас ждала, проходите!

Появился Эдуард, одетый, как всегда, безупречно. В руках он держал огромный букет пунцовых роз. Опустившись на колено, он поцеловал руку Матильде и вручил ей цветы. Ада заметила лейкопластырь на мизинце – бандит сделал вчера надрез на пальце! Им срочно нужны деньги, а он тратится на розы для старухи!

Матильда, вцепившись в Эдуарда, прошествовала к столу. За ужином Эдуард был в ударе – много шутил и делал один за другим комплименты старухе. Он не смотрел на Аду, и та знала, что Эдуард делает это намеренно. Злясь на Эдуарда и Матильду, Ада молча сидела за столом, внимая словам хозяйки.

После десерта, клубничного мороженого и восхитительного лимонно-орехового суфле старуха произнесла:

– А теперь, мои дорогие, прошу пройти вместе со мной в кабинет. Я намерена сообщить вам нечто чрезвычайно важное!

Впервые за весь вечер Ада ощутила надежду. Эдуард оказался прав, и недаром он демонстрировал старухе свой шарм: Матильда объявит им о том, что купит виллу!

Поддерживая Матильду с обеих сторон, они перешли в кабинет. Старуха с трудом опустилась в глубокое кресло. Неожиданно раздалась мелодичная трель звонка.

– Ада, моя хорошая, это, верно, пришел нотариус, – заметила Матильда. – Откройте ему дверь!

Эдуард, заслышав ее слова, опередил Аду и опрометью бросился в холл. Значит, они победили – старая ведьма пригласила нотариуса, дабы тот составил и заверил договор купли-продажи. Ада принялась высчитывать в уме: старуха отвалит три миллиона, из них почти пятьсот тысяч уйдет на погашение долга толстяку Витольду, у них останется два с половиной миллиона... Конечно, не так много, но если деньгами разумно распорядиться, то хватит на пару лет. Придется, конечно, забыть о прежней расточительной жизни, а Эдуард должен поклясться, что не прикоснется к картам и не переступит порог казино...

Появился Эдуард в сопровождении молодой энергичной дамы в твидовом костюме.

– Мадам Шанри любезно согласилась присоединиться к нашему обществу в столь поздний час, чтобы уладить кое-какие формальности, – сказала Матильда и указала госпоже нотариусу на письменный стол. – Он в вашем полном распоряжении, мадам!

Дама раскрыла внушительный черный портфель и извлекла из него кипу бумаг. Ада ободряюще улыбнулась Эдуарду, и тот впервые за весь вечер посмотрел на нее.

– Дорогие мои, я решила сделать вам сюрприз, – сказала Матильда.

Пиноккио, примостившийся около кресла, негромко тявкнул. Ада с отвращением посмотрела на собачонку.

– Вы прекрасно знаете, что я собиралась приобрести виллу твоей бабушки, Ада, – продолжила Матильда. – И я приняла решение!

Она сделала паузу, и Ада, расслабившись, откинулась на спинку кресла. Вот сейчас старая грымза скажет: «Давайте подпишем все необходимые документы – я заплачу три миллиона франков». И все у них с Эдуардом будет в порядке.

– Я решила отказаться от этой идеи, – торжественно объявила Матильда.

Во рту у Ады мгновенно пересохло, она с трудом выдавила из себя:

– Но, мадам...

Эдуард, чье лицо приняло хищное выражение, поднялся на ноги и заявил:

– Ада, не будем более утруждать мадам Эстергази своим присутствием.

– Вижу, что вы не в восторге от моих слов! – вздохнула Матильда. – Все дело в том, что я прибыла в Бертран для консультации по поводу моей опухоли. Да-да, я не говорила вам об этом, но врачи диагностировали у меня неоперабельную опухоль головного мозга. Я питала надежды, думая, что меня смогут вылечить, но, увы, сегодня днем я услышала окончательный вердикт: я умираю.

Ада с трудом сдержала зевок. Старая перечница скоро откинет копыта... Но им-то с Эдуардом какое до нее дело? Как жаль, что старуха передумала покупать виллу. Придется завтра с утра звонить японцу и в льстивых выражениях убеждать его, что она с радостью примет его предложение. Наверняка он попытается сбить цену и предложить четыреста, а то и триста пятьдесят тысяч!

Эдуард опустился в кресло. Матильда, сделав трагический жест рукой, продолжила:

– Да, я умираю. Мне остается от силы три-четыре месяца, возможно, полгода, хотя, как сказал профессор, смерть может наступить практически в любой момент.

Госпожа нотариус деликатно кашлянула, давая понять, что ей неприятен разговор на подобную тему.

Матильда, закрыв глаза, продолжила: