Вождь викингов

Что ж, будем ждать. А не подразнить ли мне немного нашего супротивника?

— Свартхёвди, — сказал я. — Пусть мне принесут кусок свежего сыра.

Принесли. И я демонстративно принялся его кушать. Уверен: слюноотделение у супротивников, которые меня видели, началось неслабое. Сыр! Свежий! А вот фиг вам! Нечего было меня оскорблять!

— Стоит ли их дразнить? — забеспокоился Медвежонок. — Их больше, и они не выглядят сосунками.

— Брат мой, если бы они хотели напасть, то напали бы сразу, — сказал я. — Но победа над нами будет стоить им многих бойцов, они же и так потрепаны. А теперь скажи мне, кого ярл посадит на румы через год? Того, что останется после драки с нами, еле хватит на один корабль. И где он возьмет новых, скажи мне, пожалуйста? Троллей с ближайших гор наймет? Он полезет в драку, если решит, что затронута его честь. Тогда у него просто не будет другого выхода.

— Тогда он будет драться, — заявил Медвежонок. — Если бы с моих людей взяли страндхуг, я бы точно почувствовал себя оскорбленным.

Я не стал ничего ему говорить, только улыбнулся загадочно.

Так что мы ждали. Почти до полудня. А потом из-за скал появилась лодка, в которой помимо четверки гребцов находился умный дедушка Эйн.

Дедушке помогли подняться на флагман, после чего они с ярлом обнялись и отправились в «уголок». Разговаривать.

Говорили недолго. Минут пять, не больше. Потом ярл что-то крикнул, и на нос его драккара водрузили белый щит.

На носу появился Бринхиль-ярл. Лицо у него было… Ну, скажем так: смущенное. Хотя подобное выражение было настолько не свойственно его надменной роже, что я буквально ощущал, как с усилием напрягаются отвыкшие от работы мимические мышцы.

— Прошу тебя, Ульф-хёвдинг, пожалуй ко мне на корабль! — крикнул он.

Я дал команду гребцам, те подали драккар на десяток метров вперед. Мы поравнялись.

— Я — с тобой! — бросил Медвежонок, и мы одновременно перемахнули через борта.

— Я был неправ! — первым делом объявил мне ярл. — Согласишься ли ты принять виру за мои неправедные слова, хёвдинг?

— Соглашусь, — ответил я и покосился на Медвежонка.

Мой побратим пребывал в изумлении.

— Тогда прими! — Ярл стянул со здоровой руки золотой браслет и протянул мне.

Судя по цвету и весу — настоящее золото. На зуб пробовать не буду. Неприлично.

— Ты мог убить моих людей, — сказал ярл. — Но ты пощадил их. Ты мог взять даром то, что хотел, но щедро заплатил за всё. А ведь ты не знал, что я встречу тебя здесь. Ты не мог знать! Почему ты так поступил?

— Я, Ульф-хёвдинг, не воюю со стариками и женщинами, — с пафосом произнес я. — И если я гость, то не граблю тех, кто меня принял. Меня одарили тем, что нужно мне. Я отдарился, как это заповедано богами и пращурами. А боги никогда не оставляют без вознаграждения тех, что им люб! — Я подбросил вверх подаренный браслет и надел на запястье. Эта игрушка тянула граммов на двести, а это побольше, чем десять марок.

— Я буду думать о том, что ты сказал, — пообещал Бринхиль. — А пока знай: ярл Феррил-фьорда отныне твой друг. Я говорю это от себя и от имени моих сыновей. Если тебе нужна будет помощь или приют, ты найдешь их здесь!

На этой оптимистической ноте мы расстались.

Спустя полчаса, когда дистанция между нами и чужими драккарами достаточно увеличилась, мы встали на якорь.

Весь мой хирд собрался на палубе кнорра. Многие слышали наш с Бринхилем диалог, но о том, что происходило на палубе его драккара, знали только мы с Медвежонком. Так что все хотели услышать, почему местный ярл нас выпустил. Ну и перекусить настало время, а на палубе кнорра была самая большая жаровня. Я предоставил Медвежонку описать события. И он, как всегда, сделал это отменно: изложил ярко и поэтично.

Народ косился на мой новый браслет и удивлялся. Озвучил удивление Гримар:

— Хёвдинг, а о каком отдарке говорил ярл? — спросил он.

— Я отдал Эйну Гусю десять марок.

Немая сцена.

Потом сразу человек пять одновременно воскликнули:

— Зачем?!

— Я почувствовал: так надо! — веско произнес я. Вот так и зарабатывается авторитет в этом мире. И слабость (гуманизм и доброта) превращается в силу.

— О! — выдохнули все.

Потом Гримар произнес торжественно:

— Ульф-хёвдинг! Если когда-нибудь я начну с тобой спорить, скажи «десять марок» — и я умолкну.

После этого мы отправились обедать. Не хотелось терять время. Ведь путь домой не так уж близок.

Глава девятнадцатая

Дома

Мы вернулись. Последний переход был трудным, но в целом без происшествий. Больше никто не пытался на нас напасть.

Напротив, другие суда, увидев три характерных паруса, торопились свалить куда подальше. Три корабля викингов — это немалая сила, а на парусах же не написано, что у нас некомплект личного состава. И погода была приличная. Ни долгих штилей, ни штормов.

Правда, в финале выяснилось, что Ове чуток промахнулся: километров этак на тридцать, и мы вышли к восточному берегу Сёлунда, но это была ерунда. Пять часов при попутном ветре — и мы у фьорда, в конце которого — Роскилле.