Вождь викингов

Затем выгнали всех монахов на свежий воздух, установили ризничего и взяли в оборот. Правда, я строго предупредил: не калечить. И даже сам остался приглядеть за ходом допроса. Прочих служителей культа, за исключением парочки поосанистее, загнали в другой хлев. С суровым предупреждением: помалкивать. Не помогло. Через минуту запертые монахи затянули что-то религиозное. Ну это не страшно, я полагаю.

Кто-то мог бы обвинить меня в неуважении к вере — так жестоко обходиться со святыми людьми! Но святость, которая позволяет иметь брюхо емкостью в пять литров пива, когда у братьев по вере живот прирастает к хребту, на мой взгляд, уважения не заслуживает.

Тем временем выделенная команда под руководством опытных «пользователей», таких как Свартхёвди и Стюрмир, набивших руку еще во Франции, обшаривала весь монастырь, начиная с храма и заканчивая «элитными» кельями. По моему указанию брали только самое ценное. Хотя я был уверен, что самое ценное всё-таки припрятано.

Ризничий вел себя дерзко. Лет ему было изрядно, и, похоже, он был совсем не против умереть мучеником. Оптимист! Я ему такой возможности не предоставлю.

— Каппи, иди сюда! — позвал я. — Бери Хавура, Тори и Эйлафа и бегом к драккару. Скажите Ове, чтобы гнал его сюда.

Ну и что мне делать с этим кандидатом в мученики?

— Хёвдинг, если тебе так дорога именно эта ворона, позволь нам поиграть с другими, — один из Гримаровых головорезов кивнул в сторону жавшихся друг к другу монахов из монастырского «бомонда».

— Делай как считаешь нужным, — разрешил я и ушел в церковь.

Вдруг моя интуиция подскажет мне, куда упрятаны сокровища.

Один плюс: обширных подвалов здесь нет. Слишком болотистая почва.

А со двора раздался первый душераздирающий вопль.

Одну схоронку мы нашли. Не с помощью пыток, а с применением интеллекта. Я обстучал пол в церкви и обнаружил нишу. Там оказался хорошей работы ларец с парой косточек. И небольшая кучка всякой серебряной мелочи.

Приволокли ризничего.

— Это что? — поинтересовался я.

То есть я догадывался, что это мощи какого-то святого. Но был не уверен, что для корыстолюбивых служителей культа они важнее, чем драгметаллы.

Похоже, я преувеличил корыстолюбие ризничего.

Уведев ларец, он чуть в обморок не упал.

Вот и отлично.

К святотатству я был не склонен, и губить священную реликвию (а вдруг она — настоящая?) я бы по-любому не стал. Но ризничий-то этого не знал.

— Или ты выдаешь мне тайник, или я брошу это в огонь, — я указал на костер, который развели посреди храма мои «дьяволы-язычники».

Ризничий завопил. Вопил он долго, минуты две, обещая мне страшные муки ада и расписывая их в подробностях.

Поскольку я не видел связи между спрятанными деньгами и спасением души, то остротой момента не проникся, а кивнул Хагстейну, и он легонько ткнул ризничего в упитанный животик. Кулаком. Но вопль мгновенно оборвался.

Я взял ларец, понес к костру… И был остановлен еще более жутким воплем. Ничуть не хуже того, что раздался только что со двора. Как бы их в военном лагере не услышали — с такими-то голосищами.

Мы еще минут пять цинично торговались, но, к чести ризничего, святость победила алчность. Мне был выдан тайник за одной из деревянных фигур в приделе.

Ничего так тайничок. Марок на сто серебра.

Наверняка это был не единственный тайник. И я не сомневался, что через некоторое время узнаю обо всех. Однако времени мне не дали. Прямо у нас над головами раздался оглушительный удар колокола. И тут же загудел-зазвенел набат.

Нехорошо, конечно, в храме, но я — выругался. Дурак! Надо было сразу кого-то на колокольню отправить. Но теперь — поздно. Время валить. Причем быстро-быстро.

От лагеря до монастыря — десять минут хорошего галопа. Но мы успеваем. Добыча упакована, карета, то есть драккар — подан.

Ризничего я прихватил с собой. И сразу же об этом пожалел: пузатый старик немедленно устроил с отцом Бернаром безобразную перепалку на латыни.

Причем отключить своего шумного оппонента наш монах не позволил. Так мы и плыли обратно: под пронзительные старческие вопли на мертвом языке великой империи.

А в целом хорошо сплавали. Удачно. Сведения важные получили, добычу подняли неслабую. А чем я особенно гордился: ни одного человека не потеряли. Даже не ранили никого.

Глава двадцать пятая

Битва

— Хорошие новости ты принес мне, Ульф Вогенсон. Ты — полезный человек, — одобрил меня Бескостный.

По местным понятиям, мы должны были отщипнуть ему дольку от нашей добычи… Но я не предложил. А сам Ивар о деньгах даже не заикнулся. Был счастлив уже от того, что наконец-то сойдется с английской армией. Похоже, ему было по барабану: засада там или нет. Главное — ввязаться в драку, а там пусть победит сильнейший. Ивар, естественно. Дольку я зажал, зато вручил конунгу ризничего. Не описать, как он нас всех достал своими воплями, а делать ему физическое внушение было нежелательно. Я предпочел передать его Ивару целехоньким. И добавить к этому: вот монах, который в монастыре был главным по имуществу.